некоторые черты в себе раздражают, а некоторые склонности, порой, принуждают к тому, за что потом стыдно. Так, размещённый здесь недавно файл с записью "гимна" с гала-концерта в Академгородке - всегда удручала меня последней нотой: пафос, зашкаливший в пошлость. Отчасти я вернул этот должок мирозданию, предложив басисту Далера (с ним теперь новая молодёжь и никого из "шамса") аналогичную не брать: речь шла об окончании композиции, в которой бас-гитара брала в предпоследнем такте тонику и на 1-ю долю последнего - её же октавой ниже. Я сказал Далеру, что психика ждёт эту точку, и драматичнее было б её не ставить.

читал сегодня про Термена, к-й вступил в КПСС в 95 лет ("обещал Ленину") и говорил: я такой живучий потому, что моя фамилия читается наоборот как "не мрет"; вот новое для меня:
1) Сталин лично исправил II степень на I, когда Термену присудили Сталинскую премию за 1947 (закрытый список)
2) помимо лучших на тот момент "жучков", Т. сделал и первую в мире ритм-машину
3) в Петербургской консерватории Т. учился по классу виолончели

вот этот последний пункт вновь поднял тему "слабых токов": дело в том, что в Доме Композиторов - месте для меня особенном (в т.ч. и премьерой Борбикрены) - я часто бывал в двух квартирах, у электронщика Андрея Смирнова, организовавшего потом Термен-Центр, и у Мартынова. Там же жил знакомый фаготист, родственно связанный со Смирновым, и - косвенно - со мной. Т.о. получается, что из музыкальных инструментов, стоящих за "моими" персонажами этого Дома - можно назвать лишь рояли (матери Смирнова и отца Мартынова), фагот, аналоговые синтезаторы и - пунктирно - виолончель.

UPD: в Вене умер Брумберг, пианист, передавший мне знаний и навыков, пожалуй, более всех других