шейх Иса Нур ад-Дин аль-Марьями (Фритьоф Шуон)
пер. А. Шмакова

...Надо сказать, что Индия представляет собой довольно опасное место для большинства европейцев и американцев; они набираются там предрассудков и претензий. Ясное дело, я бы предпочел самого что ни на есть узколобого католика – при условии его благочестия – этим псевдо-индусам, наглым и перманентно ущербным. Презирающим религиозную точку зрения, которую они нисколько не понимают и которая одна только и может их спасти. Да, так бывает: ненавидят то, в чем более всего нуждаются.

...Нет никакого основания связывать смирение с самопонижением, поскольку такое понижение есть форма гордыни, коль скоро она отрицает естественную иерархию ценностей и людей; подобное отрицание также противопоставляется чувству достоинства. Смирение – или простота – никогда не является синонимом ни эгалитарной посредственности, ни слабости.

...Хотя нельзя представить большей разницы, нежели та, которая существует между иерархической системой индуизма и нивелирующими взглядами ислама, здесь присутствует только разница в акцентировании, ибо истина одна: действительно, если индузм рассматривает в первую очередь те фундаментальные тенденции в человеческой природе, которые делят людей на множество иерархических категорий, тем не менее, он осознаёт равенство в сверхкасте странствующих монахов, саньясинов, в которой социальное происхождение более не играет никакой роли. Подобен этому случай христианского священства: крестьянин не мог стать принцем, но он мог стать Папой Римским и короновать императора. <...> известный горожанин мог быть возведён в дворянское достоинство, тогда как в индуизме такая вещь совершенно исключена, потому что здесь сущностная цель высших каст - это поддержание изначального совершенства; именно нисходящий смысл, приданный происхождению каст, объясняет то, почему касту можно потерять, но не приобрести. (из работы "Смысл каст")
------------------------------------

...Сравнивать между собой ваххабизм и протестантизм крайне неправильно, т.к. ваххабизм, коий есть доведенный до крайности ханбализм, сохраняет все сущностные элементы в догматике и практике. Крайне важно также, что ваххабитский иконоклазм не посягнул на могилу Пророка в Медине…

...Доктрина Девы Марии (аль-хикмат аль-марьямийя) – это доктрина Басмаллы. Если Шахада выражает истину Бога, то Басмалла – Его красоту и Его любовь в Его святости. Йа Марьям алейки ас-салям.

...В определенном отношении тамильский стиль тяжелее и статичнее, чем у индусов-ариев на севере. Мусульманское искусство абстрактно, но также поэтично и грациозно; оно соткано из переплетения сдержанности и великолепия; стиль Магриба, возможно, более вирилен, чем турецкий и персидский, но эти – особенно персидский – в порядке компенсации более разнообразны. На фоне китайского искусства, которое богато, мощно и преисполнено неожиданным и таинственным, японский стиль тяготеет к сдержанности, элегантности и – в некотором смысле – вдохновению; тибетский стиль, развившийся посередине между китайским и индийским, тяжел и мрачен, временами груб, часто жгуч; бирманский и сиамский стили деликатны, живы и изысканы.

...Это было на уроке музыки: учитель попросил каждого из нас спеть песню, которую мы выучивали в начальных классах. Встал маленький Буркхардт и своим мальчишеским, пронзительным голосом начал исполнять Winkelreid. Я глядел на его профиль: у него была длинная светлая шевелюра, и пел он столь громко, что учитель был в шоке. (…) Брахманический аспект характера Титуса Буркхардта проявился позже, когда он повзрослел. Ребенком же он был наполовину задира, наполовину фантазер; эта мечтательность послужила прелюдией к его последующей созерцательности.

...Согласно арабской пословице, красота мужчины – в его духе, а дух женщины – в ее красоте.

...Августиновско-платоновская доктрина знания все еще находится в отличном соответствии с гнозисом, тогда как томистско-аристотелевский сенсуализм, не будучи ложным на своем уровне и в рамках своих пределов, соответствует потребностям пути любви, в специфическом смысле термина “бхакти”.

...Согласно некоторым греческим Отцам и православным богословам, Воплощение принесло с собой своего рода универсальное благословение, распространение Христовой благодати даже за пределы видимой Церкви (…)Точно также можно сказать, что Ниспослание («танзиль») Корана мистическим образом затронуло прочие духовные формы, включая христианскую, а Просветление («бодхи») Будды пролило свет и на Индуизм; позволительно даже парадоксальное утверждение, что Христос оживил эзотеризм греко-римской традиции.

...Нет ничего более лживого, чем утверждения, что Средние Века были настолько же прекрасны, насколько наша эпоха – плоха; Средние Века были плохи, поскольку злоупотребления, деформировавшие те принципы, которые они несли, достигли в рамках заданных возможностей своего максимума, без чего никакая реакция в Новое время – как Ренессанс или Реформация – не была бы возможна. Но, по сравнению с нашей эпохой, Средние Века «хороши» и даже «прекрасны», с той точки зрения, что принципы эти ими все же заправляли.

...Жизнь человеческая преисполнена неопределенностей; человек теряется в неопределенном вместо того, чтобы держаться за абсолютно определенное в его судьбе: Смерть, Страшный Суд, Вечность. Кроме них, однако, есть еще четвертая определенность, непосредственно доступная человеческому опыту, и это – настоящий миг, в котором человек свободен выбирать между Реальным и иллюзорным и утверждать себя, тем самым, в значимости трех великих эсхатологических определенностей.

...Согласно индийскому высказыванию, «человеческое состояние трудно для достижения»… [Оно] служит репрезентации Бога «на земле»: по сути, лишь отталкиваясь от этого состояния, существо может реализовать Бога и, как следствие, избавиться от «трансмиграций» (сансары). Достаточным основанием человеческого бытия, его «экзистенциальным законом» (дхармой) служит то, чтобы являться «мостом» между «землей» и «Небом» [*].
    Также этим объясняется, почему всякая сакральная мораль настаивает на важности в браке детопроизводства и не видит в нем какой-то еще Цели: детопроизводство, фактически, позволяет душам, блуждающим в периферийных и пассивных состояниях – аналогичных, но не идентичных, животным, растительным и минеральным видам нашего земного мира, – войти в центральное состояние, активное, свободное, – наше, – и благодаря ему обрести спасение или освобождение; женщина – если она может гарантировать, как то имеет место в традиционных цивилизациях, средства спасения для своих детей – осуществляет посредством своей материнской функции деяние, преисполненное бесконечной милости; мать есть священный мост, ведущий к освобождению.     [*] Индусы выражают сию истину в следующей манере: точно так же, как дхарма воды есть хладить, а огня – гореть, дхарма птицы – летать, так же драхма человека есть реализовать Брахму.

...Христианский святой, сражающийся с мусульманами, гораздо ближе исламской святости, чем философ, который признает все и не практикует ничего.

...Есть три великие божественные мистерии: мир, Бытие и Небытие. В мире никакое качество не есть инаковое ему, и никакое из них не относится к Богу. В Бытии, никакое качество не есть инаковое ему, но каждое относится к Богу. В Небытии же – то есть в Сверх-Бытии – качеств нет; но поскольку речь идет о трансценденции, а не привации, в том смысле, что то, что не имеет качеств, не имеет их потому, что превосходит любое разнообразие, можно сказать: в Небытии всякое качество есть и инаковое ему, а их неразличение – или преодоление – относится к Богу.

...В своем письме я упомянул мое арийство… Арийство составляют следующие характеристики: ощущение множественности Божественных Ипостасей и их относительной автономии; ощущение святости или, так сказать, «божественности» Природы, откуда преклонение перед Природой, будь то почитание лесов, гор, рек или поклонение солнцу; затем, ощущение божественности всего универсума, и следовательно т.н. «пантеизм» или «имманентизм» – конечно, не в современном философском смысле – а с ним всеобъемлющий эзотеризм и мистериальные культы; далее же – и это подпадает под рубрику «политеизм» – культ Божественной Женственности; наконец, изобразительные искусства, а именно репрезентация живых существ и как результат почитание изображений. Все это в наивысшей степени сохранилось в Индуистской цивилизации.

...Посланник, принесший Тарикат [Марьямия] в Европу – не столько европеец, сколько прото-арий.

...Афины – смесь Мостаганема с Парижем; греки, похоже, представляют собой смесь всех народов белой расы, от Англии до Индии: есть греки с внешностью какого-нибудь западноевропейца, есть – напоминающие во всем темно-коричневых индийцев. Мне неоднократно говорили, что в Греции нет красивых женщин, потому что их всех увели турки; я, однако, был поражен многочисленными молодыми красавицами; однако легенды упрямы. Не знаю уж, чем люди смотрят; большинство людей вообще не видит никого, кроме самих себя. Приятно наблюдать в Греции множество попов с бородами и в широких священнических одеяниях; видел там одного попа, благолепного и преподобного, словно индуистский Аватара. Потом, есть бесчисленное количество церквушек, построенных по одному плану, которые, будто мир-в-себе, усеивают этот полу-исламский, полу-современный город. Старый город слегка похож на то, как можно было бы представить Стамбул; базары переполнены иконами и восточной бижутерией. На маленьких церквях я часто встречал старинные нордические мотивы, подобные тем, что попадаются в Восточной Европе, альпийских странах и в Северной Африке. В целом, этот старый город менее имеет свой характер, чем, к примеру, в Испании.
    Как бы хотел я посозерцать с тобой собрания икон, которые там можно найти! И именно те образа, которые никто никогда не публиковал, заслуживают быть опубликованными и изученными.
    К сожалению, внутреннее убранство православных церквей не соответствует их внешнему виду; западное влияние извратило все на свете» (Ф.Шуон, письмо Т.Буркхардту, Афины, 5 апреля 1957)

...Из интервью Ф.Шуона Ж.Бьесу (журнал “Question DE”, № 8, 1975 года):
Вопрос. Что означает хадис, согласно которому в конце цикла солнце и звезды взойдут с Запада?
Ответ. Он означает, прежде всего, что начиная с некой эпохи великие святые Ислама будут происходить прежде всего из Магриба. Далее, что Махди явится с Запада. И наконец, что Восток сегодня нуждается – не в уроках современного Запада, конечно, но – в некоторой поддержке со стороны западного гения

...Для догматического языка “недуальное единство” относится к сфере невыразимого; это как если бы кто-то, не зная как сказать, что листок – зеленый, назвал бы его “одновременно желтым и синим”.

...Вивекананда дал импульс индийскому национализму, который в противном случае мог бы принять материалистический и сатанинский характер. “Модернизируя” Индуизм, Вивекананда в то же самое время “индуизировал” модернизм.
    Национализм Ганди – имеющий чистую и аскетическую форму, умеренный характер и бывший преимущественно индуистским по стилю, если сравнивать с другими, материалистическими и механицистскими, национализмами – стал способен развиться таким, каким он получился, благодаря импульсу от Вивекананды; да, это была палка о двух концах, но у Индии не было выбора (…) никак нельзя уподоблять Вивекананду и Ганди создателю “новой Турции” или любому другому протагонисту радикального модернизма.

...Петру поручено «пасти овец Моих», и его Церковь, похоже, унаследовала все его отречения – отсюда Ренессанс со своими прямыми и косвенными последствиями; и все же «врата Ада не одолеют ее». Иоанн же «пребывает, пока приду», и тайна сия остается закрытой для Петра; в этом можно увидеть предчувствие схизмы между Римом и Византией.
    Знаменательно, что Кельтская Церковь, этот таинственный весенний мир, явившийся подобно последнему продолжению Золотого века, держалась Св.Иоанна» (из книги «Полнота Бога. Фритьоф Шуон о Христианстве», гл. 8).

...С Пифагором мы все еще на арийском Востоке; с Сократом-Платоном – уже не совсем на Востоке, но и еще не совсем на Западе; а вот с Аристотелем Европа начинает становиться «западной» в нынешнем культурологическом смысле слова. Восток – или специфический Восток – ворвался вместе с Христианством, но Запад Аристотеля и Цезаря все-таки взял верх – для того лишь, чтобы в итоге избавиться и от Аристотеля, и от Цезаря.

...Лучший европейский язык, чтобы на нем разговаривать – это итальянский, а чтобы писать – латинский.

...Ницше, вулканический гений… страстная экстериоризация внутреннего огня; мы здесь имеем в виду не ницшеанскую философию, которая в своем буквальном смысле не представляет никакого интереса, но его поэтическое творчество, чьим наиболее интенсивным выражением является «Заратуштра».
    Жесткая реакция априорно глубинной души против посредственного и парализующего культурного окружения.
    Беда Ницше – или других таких гениев, наподобие Наполеона – в том, что они родились после, а не до начала эпохи Возрождения.

...Чудеса базилик и кафедральный соборов, иконостасов и ретаблей, великолепие тибето-монгольского и японского буддийского искусства – а прежде индуистского – и, не забудем, вершины, достигнутые сопутствующей литературой – ничего из сего не существовало в изначальные эпохи данных традиций, в эпохи, которые были именно что «золотым веком» этих духовных вселенных. Дивность традиционных культур подобна лебединым песням небесных посланий… истинно, что в начале начал такую роль играет девственная природа.

...Какая-то одна мелодия может звучать как небесная, но чтобы целая симфония или опера – это слишком.      Рамакришна, услышав Седьмую симфонию, наверно перевернулся бы в самадхи, как когда он впервые в жизни увидел льва.

...Не столько школе “вахдат аль-вуджуд”, сколько “вахдат аш-шухуд” (“шухуд” – непосредственное видение, где слово “шахед”, означающее “свидетель”, является точным аналогом санскритского “сакши”) принадлежит перспектива, наиболее схожая с ведантистской. Обе со всей необходимостью имеют коранический фундамент, но первая, без сомнения, более соответствует чисто внешнему смыслу Книги; вторую ложно обвиняют в имманентизме из-за тезиса о “единственном Свидетеле” и неопределенном множестве “зеркал”.

...Стоя перед романским или готическим собором, мы чувствуем себя в центре мироздания; перед церковью эпохи Возрождения, барокко или рококо - всего лишь понимаем, что находимся в Европе.

...Унаследованная средневековыми императорами] из римской религии функция pontifex maximus относилась к типу “jnȃnȃ” [т.е. не к доминирующей на христианском Западе «бхактической» духовности] в силу своего арийского происхождения и несмотря на деградацию общей и характерной для большинства формы [римской традиции]… что объясняет толерантность и реализм императоров по отношению к нехристианским меньшинствам, которых они зачастую охраняли от клерикалов, одним из наиболее явных примеров чего служит согласие между христианами и мусульманами на Сицилии под властью Фридриха II.

...Кто не любит вина, женщин и песен, тот на всю жизнь останется дураком” (“Wer nicht liebt Wein, Weib und Gesang, der bleibt ein Narr sein Lebelang”): эта старинная немецкая пословица имеет, вполне возможно, эзотерическое происхождение, сближающее ее с аналогичными высказываниями Омара Хайяма и прочих. Т.н. “вино” означает, согласно самым разным традициям, Любовь: будь то в эзотерических доктринах, в той мере, в какой она служит освобождающей и эссенциализирующей, но в то же время двусмысленной и опасной силой, будь то в контемплятивной концепции преходящего (халь) или перманентного (макам) опьянения. “Женщина” – это Красота или аттрактивно-освобождающее видение Бога в формах, проявляющих Его или излучаемое Им Благо… Что же до «песни», то это – квинтэссенциальная сердечная молитва, “литания”, которая “растапливает” сердце и реинтегрирует его с Сущностью.

...В Восточную Церковь беда пришла не от турок, захвативших Балканы, и не от монголов, захвативших Русь, но от своих же светских властей, которые – следуя националистическим и мирским тенденциям – стали подавлять Церковь даже в ее собственной внутренней жизни. Если азиатское господство и было несчастьем для мирян, то оно, однако, создавало защиту во внутрицерковных делах…
    Христианство родилось под чужеземным игом и, можно сказать, наследием этого является чуть ли не необходимость пребывать в условиях угнетения с тем, чтобы обезопаситься от собственных мирян.

...Русская Церковь отмечает праздник Покрова… Русское слово “покров” одновременно означает «вуаль» и «покровительство»: это “Майя”, которая и скрывает Сущность, и в то же время передает ее благодать.

...Человек находится в центре - как четырех горизонтальных направлений пространства, так и вертикальной триады космической иерархии... Он - Трубка мира, объединяющая все существа в единой молитве, и, в то же время, центральный Огонь, символизирующий сосредоточие мира, и, одновременно, уголек в Трубке, преобразующий табак в дым, т.е. трансмутирующий Землю в Небо.

...Вся традиция североамериканских индейцев, кроме жителей Северо-Запада, Калифорнии и некоторых районов Юго-Запада, содержится - с точки зрения геометрического символизма - в образе креста, вписанного в круг: круг соответствует Небу, а крест - четырем направлениям пространства и всем прочим существующим во вселенной четверицам; он также символизирует вертикальную триаду Земля-Человек-Небо, устанавливающую горизонтальные четверицы на трех уровнях. Более того, можно утверждать, что мудрость краснокожих основана, образно говоря, на "пифагорейских" числах 4 и 3 - первое "горизонтальное", второе "вертикальное" - и их произведении, числе 12.

...Идолопоклонничество в строгом смысле слова есть прежде всего семитский феномен.

...Для индейца бизон - "божество", или "божественная функция". Но сам факт того, что он на бизона охотится, свидетельствует о четком различении между "реальной" сущностью и "акцидентальной" или "иллюзорной" формой".

...Бог греков, будучи "геометром", не "сотворил" мир, но "измерил" его подобно тому, как свет "измеряет" пространство. Таким образом, греческий храм, со всей его ясностью, прямолинейностью, строгой ритмичностью, воплощает или скорее "кристаллизует" свет и, в этом смысле, служит противоположностью не Природе как таковой, но земле, т.е. материи, весу, непрозрачности... То же самое можно было бы сказать о Тадж Махале и других мусульманских сооружениях, с той лишь разницей, что в последнем случае свет менее "математический", но ближе к идее Бесконечного.

...В Небесном Иерусалиме, в котором человек перестанет нуждаться в физических потребностях, не будет ни животных, ни растений; в отличие от мусульманского Рая, это парадиз кристалла.

...По мере все более ущербного понимания символизма и с целью обезопасить себя от угрозы "идолопоклонничества" (а не выйти из него, как если бы идолопоклонничество существовало изначально) Традиция была вынуждена прибегнуть к вербальному выражению символов, которые вначале - в "Божественный Век" - были сами по себе полностью пригодны для передачи метафизических истин.

...Древний человек был «более абсолютен» во всем, что он делал: более абсолютен в добре – но так же и во зле, или по крайней мере в отдельных проявлениях зла, поскольку есть такие его проявления, которые присущи лишь более поздним временам. Никто, к примеру, не настаивает, что Средние века были «прекрасной эрой» в тотальном смысле слова, т.к. любой может точно также допустить, что они были плохи, на основе выводов, зиждущихся на веских в духовном плане критериях, которые не страдает предвзятостью ни в пользу современного мира, ни в пользу античного язычества. Все святые жаловались на времена, в которых они жили, и тот легковесный оптимизм, который, похоже, столь моден сегодня по отношению ко времени, в котором мы находимся, является лишь очередной аномалией среди прочих. Правомочно упрекнуть людей Средневековья за то, что они так мало извлекли пользы из современной им атмосферы, столь насыщенной духом и надеждой, и за излишнюю мирскую суетность и вздорный нрав – конечно, не удивительно, что их постигли великие беды; по сути, мирской компонент Средних веков нес в себе семена всех сегодняшних несчастий.

...Позволим с самого начала заявить, что причина, по которой мы намерены обратиться к рассмотрению Синтоизма, изначально была вызвана «отменой» божественного статуса японского Императора во время американской оккупации. Это вопиющее проявление антитрадиционного духа и заключенный в нем типичный абсурд вполне логично привели нас к изучению традиционного контекста, связанного с имперскими прерогативами, и непосредственному приведению его в постижимую форму. Нет нужды говорить, что на нижеследующих страницах не будет ставиться вопрос о скатывании к присущей эпохе Мейдзи фальсификации квази-небесного статуса Тэнно – но напротив, о возвращении данной проблематике «неполитической» и безвременной ясности. (из Treasures of Buddhism)