Для традиционных обществ весьма характерно противопоставление между территорией обитания и неизвестным, неопределенным пространством, которое их окружает. Первое - это "Мир" (точнее, "наш мир"), Космос. Все остальное - это уже не Космос, а что-то вроде "иного мира", это чужое и хаотичное пространство, населенное ларвами¹, демонами, "чужими" (приравниваемыми, впрочем, к демонам и привидениям). На первый взгляд, этот разрыв в пространстве кажется происходящим от противопоставления обитаемого и оборудованного, т.е. "космизованного", пространства пространству неизвестному, которое простирается за его пределами: с одной стороны, "Космос", а с другой - "Хаос". Но мы увидим, что если всякая обитаемая территория есть "космос", то именно потому, что она была предварительно освящена, потому, что так или иначе она является творением богов и сообщается с их миром. "Мир" (т.е. "наш мир") это вселенная, внутри которой священное уже проявило себя и где, следовательно, разрыв уровней оказался возможным и повторяющимся.

Все это с очевидностью выводится из ведического ритуала овладения территорией, которое становится законным после возведения жертвенника огня богу Агни. "Можно считать себя разместившимся, если построен жертвенник огня (nârhapatya), и все, кто строит жертвенник огня, законно размещены" (Catapatha Brâhmana, VII, I, I, 1-4). С возведением жертвенника Агни как бы начинает присутствовать, тем самым обеспечивается сообщение с миром богов. Пространство жертвенника становится священным пространством. Но значение ритуала значительно сложнее. И если принять во внимание все его части, становится понятным, почему освящение какой-то территории равноценно его космизации. В самом деле, возведение жертвенника Агни не что иное, как воспроизведение в микрокосмическом масштабе Сотворения. Вода, в которой замешивают глину, ассоциируется с первичной Водой. Глина, служащая фундаментом для жертвенника, символизирует Землю, боковые стенки представляют Атмосферу и т.д., а само возведение сопровождается декламацией стансов, которыми возвещается в понятной всем форме, какой космический район только что был создан (Catapatha Brâhmana, I, IX, 2, 29 etc.). Короче говоря, возведение жертвенника огня, которое само по себе достаточно для овладения территорией, воспроизводит космогонию.

Неизвестная, чужая, незанятая (что часто означает - незанятая "нашими") территория еще пребывает в туманных и зачаточных условиях "Хаоса". Занимая его и особенно располагаясь в нем, человек символически трансформирует его в Космос путем ритуального воспроизведения космогонии. То, что должно стать "нашим миром", нужно сначала "сотворить", а всякое сотворение имеет одну образцовую модель: Сотворение Вселенной богами. Скандинавские колонисты, занимая и осваивая земли Исландии (land-námа), не расценивали данное предприятие ни как некое оригинальное деяние, ни как человеческую мирскую работу. Для них этот тяжкий труд был ни чем иным, как повторением первичного акта преобразования Хаоса в Космос, божественным Сотворением мира. Работая на пустынной земле, они лишь повторяли деяние богов, которые придали Хаосу структуру, формы и нормы². Идет ли речь о возделывании целинных земель или о завоевании и занятии территорий, населенных "иными" человеческими существами, ритуал овладения в любом случае должен повторять космогонию. С точки зрения древних обществ, все, что не является "нашим миром", еще не "мир". "Своей" территория становится лишь после ее "сотворения" заново, т.е. ее освящения. Это религиозное поведение по отношению к неизведанным землям распространилось и на Запад и просуществовало вплоть до начала современной истории. Испанские и португальские "конкистадоры" захватывали во имя Иисуса Христа открытые и покоренные ими земли. Возведением Креста они освящали местность, придавая ей этим актом как бы "новое рождение": "Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое" (2-е Послание к коринфянам, V, 17). Вновь открытые страны были "обновлены", "вновь сотворены" Крестом.

Важно понять, что космизация неведомых земель - это всегда освящение: когда люди организуют пространство, им служат примером деяния богов. Тесная взаимосвязь, существующая между космизацией и освящением, отмечается еще на самых элементарных уровнях культуры, например у австралийских кочевников, хозяйство которых строилось на сборе плодов и мелкой охоте. По традициям ахилпа³, одного из племен, населявших пустыню Арунта⁴, божественное существо Нумбакула (Numbakula) "космизировало" в мифические времена их будущую территорию, создало их Предка и основало их общественные институты. Из ствола эвкалипта Нумбакула вырубил священный столб (kauwa-auwa) и, прикрепив его основание к земле кровью, вскарабкался на него и исчез в Небе. Этот столб представляет собой некую космическую ось, так как именно вокруг него начинается обживание территории, которая преобразуется, в "мир". Отсюда и важная ритуальная роль священного столба: в странствиях ахилпы таскали его с собой, выбирая направление пути по наклону столба. Это позволяло им беспрерывно перемещаться, оставаясь при этом в "их мире", и в то же время давало возможность общаться с Небом, где исчез Нумбакула. Если же столб сломается - это настоящая катастрофа, что-то вроде "конца Света", возврат к Хаосу. Спенсер и Джайлен свидетельствовали, что согласно мифу, если ломался священный столб, все племя охватывала тоска, его члены скитались еще некоторое время, а затем садились на землю и умирали.⁵ Этот пример наглядно показывает не только космогоническую функцию ритуального столба, но и его сотериологическое⁶ значение как избавителя: с одной стороны, kauwa-auwa воспроизводит столб, использовавшийся Нумбакулой, для космизации мира, а с другой, благодаря ему ахилпы могли, по их мнению, сообщаться с небесной сферой. А ведь человеческое существование возможно лишь благодаря этому постоянному общению с небом. "Мир" для ахилпов становится реально их миром лишь тогда, когда он воспроизводит Космос, организованный и освященный Нумбакулой. Невозможно жить без этих "врат" к всевышнему, иначе говоря, невозможно жить в "Хаосе". Утрата связи с всевышним делает невозможным дальнейшее существование в этом мире, и ахйлпы обрекают себя на смерть.

Размещение на какой-либо территории с необходимостью предполагает ее освящение. Если это размещение не временное, как у кочевников, а постоянное, как у оседлых, оно предполагает принятие жизненно важного решения, от которого зависит существование всей данной общности. Найти "свое место", оборудовать его, обжить - все эти действия предполагают жизненно важный выбор Вселенной, которую они "сотворяют", чтобы сделать своей. И эта "Вселенная" всегда является подобием образцовой Вселенной, созданной и обитаемой Богами. Она составляет, таким образом, часть священного деяния Богов.

Священный столб племени ахилпа "поддерживает" их мир и обеспечивает общение с Небом. Мы видим здесь прототип широко распространенного космогонического образа: космические столбы, поддерживающие Небо и открывающие путь в мир богов. Кельтские и германские народы вплоть до их крещения сохраняли культ таких священных столбов. Chronikum laurissense breve⁷, написанная в 800-х годах, свидетельствует, что Карл Великий⁸ во время одной из войн с саксонскими племенами (772 г.) повелел разрушить в городе Эресбурге святилище и священное дерево их "знаменитого Иртенсула". Родольф де Фулда (примерно 860 г.) уточняет, что эта знаменитая колонна была "колонной Вселенной, на которой держится почти все" (universalis columna quasi sustinens omnia). Тот же космогонический образ мы находим и у римлян (Гораций, Оды, III, 3), в древней Индии: skambha - космический Столб (Rig Veda, I, 105; X, 89,4 etc.), а также у жителей Канарских островов и в еще более отдаленных культурах у таких племен, как квакиутли (Британская Колумбия) и нада с острова Флорес (Индонезия). Квакиутли полагают, что медный столб пронизывает три космических уровня (преисполню, Землю и Небо). Там, где он вонзается в небо, находятся "Врата в Высший Мир". Видимое начертание этого космического Столба в небе - Млечный путь. И это деяние богов по созданию Вселенной повторяется и имитируется человеком в соответствии с его масштабом. Axis mundi, которую мы видим в Небе в форме Млечного пути, представляется в культовой постройке в виде священного столба. Это столб из кедра длиной 10-12 метров, большая часть которого выходит за крышу культовой постройки. Он играет важнейшую роль в церемониях. Ведь именно он придает всей постройке космическую структуру. В ритуальных песнях постройка называется "наш мир", а находящиеся в ней кандидаты для посвящения в совершеннолетие провозглашают: "Я нахожусь в Центре Мира... я нахожусь рядом с Опорой Мира" и т. п.⁹ Такое же отождествление священного столба с Космической Опорой и культовой постройки с Вселенной мы находим у нада с острова Флорес. Жертвенный столб здесь называют "Небесным Столбом", и предполагается, что он поддерживает Небо.¹⁰

Возглас неофита племени квакиутли "Я нахожусь в Центре Мира" сразу же открывает нам одну из наиболее глубоких значимостей священного пространства. Там, где через иерофанию осуществляется разрыв уровней, одновременно происходит "открытие" пути вверх (в божественный мир) или вниз (в нижние области, в царство мертвых). Таким образом, три космических уровня - Земля, Небо, нижние области - оказываются сообщающимися. Как мы только что видели, сообщение иногда выражается в образе вселенской колонны, Axis mundi. Она соединяет и в то же время поддерживает небо и землю, а основа ее погружена в нижний мир (который называется "Адом"), Такая космическая колонна может находиться только в самом Центре Вселенной, т.к. весь обитаемый мир простирается вокруг нее. Таким образом, мы наблюдаем очевидную связь религиозных идей и космогонических образов, которые соответствуют друг другу и выстраиваются в некую "систему". Эту систему можно назвать "системой Мира" традиционных обществ. В ней а) священное место представляет собой разрыв однородности пространства; б) этот разрыв символизируется "отверстием", посредством которого оказывается возможным переход из одного космического района в другой (с Неба на Землю и vice versa, а также с Земли в нижний мир); в) сообщение с Небом выражается без особых различий некоторым числом образов, соотносящихся в целом с идеей Axis mundi, таких, как столб (ср.: universalis columna), лестница (ср.: лестница Иакова), гора, дерево, лиана и т.п.; г) вокруг этой космической оси простирается "Мир" (= "наш мир"), следовательно, ось находится "посреди", в "пупе Земли", в Центре Мира.

Значительное число разных верований, мифов и обрядов проистекает от этой традиционной "системы Мира". Мы не можем рассмотреть их все и ограничимся лишь несколькими примерами, выбранными в различных цивилизациях и способными показать нам роль священного пространства в жизни традиционных обществ, независимо от того, в каком особом виде представляется это священное пространство: в виде ли святого места, культовой постройки, поселения или "Мира". С символом Центра Мира мы встретимся повсюду. Именно он в большинстве случаев делает для нас ясным традиционное отношение к "пространству, в котором протекает жизнь".

Начнем с одного примера, достоинство которого состоит в том, что он сразу же открывает нам связный и сложный характер такого символа, как космическая Гора. Мы только что видели, что горы фигурируют среди образов, символизирующих связь Неба и Земли. То есть предполагается, что горы находятся в "Центре Мира". В самом деле, в многочисленных культурах упоминаются такие горы, мифические или реальные, расположенные в Центре Мира: Меру в Индии, Хараберецаити¹¹ в Иране, мифическая "Гора Стран" в Месопотамии, Геризим в Палестине, которая впоследствии была названа "Пупом Земли"¹². Потому что Священная Гора это Axis mundi, связывающая Землю и Небо; она касается Неба и обозначает наивысшую точку Мира. Из этого следует, что прилегающая к горе территория, составляющая "наш мир", расценивается как местность, расположенная ближе всего к небу. Именно это и провозглашает израильская традиция: Палестина, будучи самой высокорасположенной страной, не была поглощена Великим Потопом¹³. Согласно исламской традиции, наиболее возвышенное место Земли это Кааба: полярная звезда показывает, что она находится напротив центра Неба¹⁴. Для христиан вершиной космической Горы является Голгофа. Все эти верования выражают одно и то же религиозное чувство: "Наш мир" - это и есть святая земля, потому что это место наиболее приближено к Небу, потому что отсюда, от нас, можно достичь Неба: следовательно, наш мир - это "возвышенное место". На космологическом языке эта религиозная концепция выражается в проекции привилегированной, нашей, территории на вершину космической Горы. В результате более поздних философствований из этого положения были сделаны самые различные выводы, например, тот, который мы только что видели: Святая Земля не была затоплена Потопом.

Тот же символизм Центра объясняет и другие серии космологических и религиозных образов. Мы приведем лишь наиболее важные из них: а) святые города и жертвенники располагаются в Центре Мира; б) храмы воспроизводят космическую Гору и вследствие этого представляют собой в наилучшем виде "связующее звено" между Землей и Небом; в) фундаменты храмов глубоко погружены в нижние области. Ограничимся лишь некоторыми примерами и постараемся объединить все эти различные аспекты одного и того же символизма. И мы еще более точно увидим, насколько взаимосвязаны эти традиционные представления о Мире.

Столица китайского монарха располагается в Центре Мира: в день летнего солнцестояния, в поддень стрелка солнечных часов не должна отбрасывать тень.¹⁵ Мы были поражены, встретив тот же символизм в Иерусалимском храме. Скала, на которой он возведен, называется "пупом Земли". Исландский паломник Н. де Терва, посетивший Иерусалим в XII в., писал о Гробе Господнем: "Там - Центр Мироздания. Там в день летнего солнцестояния солнечный свет падает перпендикулярно с Неба".¹⁶ Ту же идею мы находим в Иране. Иранская страна (Airyanam Vaejah) - это Центр и сердце мироздания. Подобно тому как сердце находится в центре человеческого тела, "страна Иран более ценна, чем все остальные страны, т.к. она находится в Центре Мироздания".¹⁷ Шираз, иранский <Иерусалим>, именно поэтому (потому что он находится в Центре Мироздания) был известен как уникальное место королевской мощи и одновременно как родной город Заратустры.¹⁸

Что касается уподобления храмов космическим Горам и их функций "связующего звена" между Землей и Небом, то свидетельства этому мы находим уже в названиях башен и алтарей Вавилона: они назывались "Гора Дома", "Дом Горы всех Земель", "Гора Бурь", "Мост между Небом и Землей" и т.д. Зиккурат представлял космическую Гору: его семь этажей имитировали семь планетарных небес. Поднимаясь на них, священник достигал вершины Вселенной. Аналогичный символизм объясняет и конструкцию огромного храма Барабудур на Яве, построенного в виде искусственной горы. Подъем на него напоминает восторженное путешествие к центру мироздания: паломник, достигший верхней террасы, ощущает разрыв уровней, он проникает "в чистую область", которая возвышается над всем мирским.

Dur-an-ki - "мост между Небом и Землей": так называли несколько вавилонских алтарей (в Ниппуре, в Ларсе, в Сиппаре и т.д.). Вавилон имел массу наименований, среди которых "Дом у начала Неба и Земли", "Мост между Небом и Землей". Но именно в Вавилоне всегда осуществлялась связь между Землей и преисподней, т.к. город был построен на bâb-Apsû, т.е. на "Вратах Apsû". Apsû обозначало Воды Хаоса до сотворения мира. Ту же традицию мы находим у древних евреев: скала у основания Иерусалимского храма глубоко уходит в tehôm, означающее то же, что вавилонское apsû. Подобно тому как в Вавилоне имелись "Врата Apsû", так и скала, на которой располагался храм в Иерусалиме, запирала устье tehôm.¹⁹

Apsû и Tehôm символизируют одновременно и "хаос" воды - доформенную разновидность космической материи - и мир Смерти, т.е. все, что предшествует жизни и следует за ней. Врата Apsû и скала, запирающая устье tehôm, обозначают не только точку пересечения, а следовательно, и сообщения между нижним миром и Землей, но также и различия онтологических режимов между двумя этими космическими планами. Налицо разрыв уровней между tehôm и скалой с храмом, которая закрывает его "устье" т.е. переход от мнимого, потенциального, к сформировавшемуся, от смерти к жизни. Хаос воды, предшествовавший сотворению, символизирует в то же время возвращение к аморфному состоянию, наступающему со смертью, т.е. возвращение к зачаточному виду существования. Согласно некоторым точкам зрения, нижние области сравнимы с пустыми и неизведанными краями, окружающими обитаемую территорию. Нижний мир, над которым прочно устанавливается наш "Космос", соответствует "хаосу", простирающемуся за его пределами.

Из всего изложенного следует, что "истинный мир" всегда находится в "Центре", "посередине", так как именно там происходит уровневый раздел и осуществляется сообщение между тремя космическими зонами. Во всех случаях речь идет о совершенном Космосе, какова бы ни была его протяженность. Вся страна в целом (Палестина), какой-либо город (Иерусалим), алтарь (иерусалимский Храм) в равной степени представляют собой одну картину мира - imago mundi. Иосиф Флавий писал по поводу символизма Храма, что двор олицетворял "Море" (т.е. нижние области), алтарь представлял Землю, а святая святых - Небо (Ant. Jud., Ill, VII, 7). Можно констатировать, что imago mundi, точно так же как и символизм "Центра", повторяется в обитаемом мире. Палестина, Иерусалим и иерусалимский Храм представляют вместе и одновременно картину Вселенной и центра Мироздания. Эта множественность "Центров", это повторение картины Мира во все более скромных масштабах составляют одну из отличительных черт традиционных обществ.

Вывод, как представляется, напрашивается сам собой: человек доисторических обществ стремится жить как можно ближе к Центру Мироздания. Он знает, что его страна расположена в самом центре Земли, что его город - это пуп Вселенной, а уж Храм или Дворец так это вообще истинные Центры Мироздания. Но он желает также, чтобы его собственный дом стоял в Центре и воспроизводил imago mundi. И, как мы увидим, предполагалось, что и жилище также расположено в Центре Мироздания и воспроизводит Вселенную в микрокосмическом масштабе. Иначе говоря, человек в традиционных обществах мог жить только в пространстве, "открытом" вверх, где символически обеспечивался раздел уровней и где сообщение с иным миром, миром "всевышним" оказывалось возможным благодаря обрядам. Разумеется, алтарь, наиболее совершенный "Центр", находился недалеко от него, в его городе, и чтобы общаться с миром богов, ему достаточно было войти в Храм. Но homo religiosus чувствовал необходимость постоянно находиться в Центре, точно так же как ахилпы, которые, как мы видели, постоянно таскали за собой священный столб, Axis mundi, чтобы не удаляться от Центра и постоянно находиться в контакте со сверхземным миром. Одним словом, какими бы ни были размеры родного пространства - своя страна, свой город, своя деревня, свой дом - человек традиционных обществ испытывает потребность постоянно существовать в полном и организованном Мире, в Космосе.

Вселенная берет начало в своем Центре, она простирается от центральной точки, как от "пупа". Именно так, согласно "Ригведе" (Rig Veda, X, 149), зарождается и развивается Вселенная: от ядра, центральной точки. Иудейская традиция еще более откровенна: "Святейший сотворил Мир как эмбрион. Подобно тому, как эмбрион растет от пупа, мир был создан Богом от пупа, а затем распространился во все направления". А так как "пуп Земли", Центр Мироздания - это Святая Земля, Йома (Yoma) утверждает: "Мир был создан начиная с Сиона".²⁰ Рабби Бин Горион говорил о скале Иерусалима, что "она называется главным Камнем Земли, то есть пупом Земли, потому что от нее пошла вся Земля".²¹ С другой стороны, так как сотворение человека есть отражение космогонии, первый человек был слеплен в "пупе Земли" (месопотамская традиция), в Центре Мира (иранская традиция), в Раю, расположенном в "пупе Земли", или в Иерусалиме (иудео-христианская традиция). Иначе и быть не могло, ведь Центр - это именно то место, где происходит раздел между уровнями, где пространство становится священным, совершенно реальным. Сотворение предполагает избыточность реальности, иначе говоря, вторжение священного в мир.

Из этого следует, что вся строительная или производственная деятельность имеет своим прототипом космогонию. Сотворение Мира становится архетипом всякой созидательной деятельности человека, в каком бы плане она ни разворачивалась. Мы видели, что размещение на какой-либо территории повторяет космогонию. Узнав о космогонической значимости Центра, мы лучше понимаем теперь, почему всякое человеческое установление повторяет Сотворение Мира от центральной точки ("пупа"). По образу Вселенной, развивающейся от Центра и простирающейся на все четыре стороны света, деревня закладывается на пересечении. На острове Бали, как и в некоторых других районах Азии, готовясь построить новую деревню, жители стараются найти естественное пересечение, где перпендикулярно пе-ресекаются две дороги. Квадрат, построенный от центральной точки, составляет imago mundi. Разделение деревни на четыре сектора, предполагающее, впрочем, одновременное разделение и жителей, соответствует разделению Вселенной на четыре горизонта. Середину деревни обычно оставляют незанятой: там в будущем воздвигнут культовую постройку, крыша которой будет символизировать Небо (иногда небо обозначают верхушкой дерева или рисунком горы). Строго внизу, на той же вертикальной оси, располагается мир мертвых; его символизируют изображения некоторых животных (змеи, крокодилы и т.п.) или погребальные идеограммы.²²

Космический символизм деревни воспроизводится в структуре алтаря и культовой постройки. В Уаропене, в Гвинее, "дом людей" стоит посередине деревни: его крыша символизирует небесный свод, четыре стены соответствуют четырем сторонам света. В Кераме святой камень деревни символизирует Небо, четыре каменные колонны, на которых он покоится, воспроизводят четыре Небесные опоры.²³ Аналогичные идеи мы встречаем у племен алгонкинов²⁴ и сиу: священная хижина, где происходят посвящения, представляет Вселенную. Ее крыша символизирует небесный купол, пол - Землю, а стены - четыре направления космического пространства. Ритуальное воспроизведение пространства подчеркивается тройным символизмом: четыре двери, четыре окна и четыре цвета обозначают четыре стороны света. Иначе говоря, конструкция священной хижины повторяет космогонию.²⁵

Нет ничего удивительного, что мы встречаемся с подобной концепцией в древней Италии и у древних германцев. В общем речь идет о древней и очень распространенной идее: от Центра проектируются четыре горизонта в направлениях четырех сторон света. Римский mundus²⁶ представлял собой ров в форме окружности. Образованный им круг делился на четыре сектора; он был одновременно и отображением Космоса и образцом для строительства жилья. Можно считать справедливыми доводы о том, что выражение Roma quadrata означает не то, что он имел квадратную форму, а то, что он был разделен на четыре части.²⁷ Mundus, очевидно, ассоциировался с omphalos, т.е. с Пупом Земли: город (Urbs) располагался посередине orbis terrorum²⁸. Есть свидетельства, что аналогичные идеи объясняют структуру германских городов и деревень.²⁹

В самых различных культурных контекстах мы обнаруживаем одну и ту же космологическую схему, один и тот же ритуальный сценарий: размещение на какой-либо территории уподобляется сотворению мира.

примечания
   ¹   лат. злой дух [прим. пер.] ^{в текст
   2}   Mircea Eliade, Le Mythe de l'Eternet Retour (Gallimard, 1949), p. 27 ^{в текст
   3}   австралийское племя [прим. пер.] ^{в текст
   4}   пустыня в Австралии, др. название - пустыня Симпсона [прим. пер.] ^{в текст
   5}   B. Spencer et F. J. Gillen, The Arunta (Londres, 1926), 1, p. 388 ^{в текст
   6}   лат. soter - спасительный, исцеляющий [прим. пер.] ^{в текст
   7}   документ эпохи Карла Великого [прим. пер.] ^{в текст
   8}   Charlemagne (742-814) - король франков с 786 г., император из династии Каролингов с 800 г., принял христианство. [прим. пер.] ^{в текст
   9}   Werner Müller, Weltbilt und Kult der Kwakiutl-Indianer (Weisbaden, 1955), pp. 17-20 ^{в текст
   10}   P. Arndt, "Die Megalithenkultu des Nad'a" (Anthropos, 27, 1982), 1, pp. 61-61 ^{в текст
   11}   блаженная обитель в иранской мифологии, гора [прим. пер.] ^{в текст
   12}   См. библиографические ссылки в кн.: Le Mythe de l Eternel Retour, pp. 31 sq.- 32 ^{в текст
   13}   A.E.Wensinck et E.Burrows, цитируемые по кн.: Le Mythe de l'Eternel Retour, р.ЗЗ.- 32 ^{в текст
   14}   Wensinck, цитируемый по: Ibid., p.35.- 32 ^{в текст
   15}   Marcel Granet, цитируется по нашей кн.: Traité d'historie des religions (Paris, 1949), p. 322 ^{в текст
   16}   L. I. Ringbom, Graltempel und Paradies (Stockholm, 1951), p. 255 ^{в текст
   17}   Sud-dar, LXXXIV, 4.5, цитируется Рингбомом, p. 327 ^{в текст
   18}   См. документы, собранные и обсуждавшиеся Рингбомом, p. 294 sq. et passim ^{в текст
   19}   См. ссылки в кн.: Le Mythe de l'Eternel Retour, pp. 35 sq ^{в текст
   20}   См. те же ссылки: Ibid., p. 36 ^{в текст
   21}   W. H. Rosher, Neue Omphalosstudien (Abh. d. Königl. Säch. Ges. d. Wiss., Phil Klasse, XXXI, I (1915), p. 16 ^{в текст
   22}   Ср.: C. T. Bertlng, Vierzahl, Kreuz und Mandala in Asien (Amsterdam, 1954), р. 8 sq. ^{в текст
   23}   См. ссылки в кн.: Bertling, op. cit., pp. 4-5 ^{в текст
   24}   группа племён в сев. Америке: чейены, делавары и др. [прим. пер.] ^{в текст
   25}   См. кн.: Werner Müller, Die blaue Hütte (Wiesbaden, 1954), p. 60 sq ^{в текст
   26}   лат. ров, отрытый вокруг участка, где возводится постройка [прим. пер.] ^{в текст
   27}   F. Altheim, в кн.: Werner Müller, Kreis und Kreuz (Berlin, 1938), p. 60 sq ^{в текст
   28}   лат. вся земля, мир [прим. пер.] ^{в текст
   29}   Ibid., p. 65 sq. Ср. также: W.Müller, Die heilige Stadt (Stuttgart, 1961). Мы вернемся к этой проблеме в другой нашей книге, над которой работаем: "Космос, храм, жилье". ^{в текст}