Необходимость ограничить наши рассуждения известными пределами позволила нам остановиться лишь на отдельных аспектах священности Природы. Нам пришлось обойти молчанием значительное число космических иерофаний. Так, мы не смогли рассказать ни о символах и культах солнца и луны, ни о религиозных значениях камней, ни о религиозной роли животных и т.п. Каждая из этих групп космических иерофаний открывает нам особую структуру священности Природы, или, точнее, особый аспект священного, выраженный толкованием одного из специфических способов существования в Космосе. Достаточно, например, проанализировать ценностные значения, приписываемые религией камням, чтобы понять, что могут показать человеку камни, расцениваемые как иерофании: они олицетворяют мощь, твердость и постоянство. Иерофания камня - это некая абсолютная онтофания: прежде всего, камень существует, он всегда равен самому себе и неизменен, камень поражает человека тем, что есть в нем абсолютного; поражает и открывает ему по аналогии несокрушимость абсолютный характер Бытия. Понятый благодаря религиозному опыту специфический образ существования камня открывает человеку, что такое абсолютное существование за пределами Времени, не подвластное изменениям.¹

Беглый анализ многочисленных значений, придаваемых религией Луне, также показывает нам, что смог прочитать человек в лунных ритмах. Благодаря фазам Луны, т.е. ее "рождению", "смерти" и "воскрешению", люди осознали как собственный способ существования в Космосе, так и возможности выжить и возродиться. Благодаря лунному символизму религиозный человек сумел свести воедино обширные группы фактов, не имеющих видимой связи между собой, и в конечном итоге смог объединить их в единую "систему". Вероятно, религиозная оценка луннных ритмов сделала возможными первые антропокосмические выводы первобытных людей. Благодаря лунному символизму люди смогли сопоставить и объединить такие разнородные факты, как рождение, изменчивость, смерть, воскресение; Воды, растения, женщина, плодородие, бессмертие; космическая тьма, жизнь до рождения, загробная жизнь, за которой следует возрождение, подобное лунному ("свет, выходящий из тьмы"); ткачество, символ "Нити Жизни", судьба, категория Времени, смерть и т.п. В общем, большинство идей о цикличности, дуализме, полярности, оппозиции, конфликте, а также о примирении противоречий, о coincidentia oppositorum были либо открыты, либо уточнены благодаря лунному символизму. Можно говорить даже о "метафизике Луны" как о стройной системе "истин", о специфическом способе бытия живых существ, всего того, что принимает участие в Жизни Космоса, т. е. о становлении, росте, "уменьшении", "смерти" и "воскресении". Не следует забывать: Луна открывает религиозному человеку не только то, что Смерть неотделима от Жизни, но также и в первую очередь то, что Смерть не окончательна, за ней всегда следует новое рождение.²

Луна имеет большое религиозное значение для понимания становления космоса, она также примиряет человека со Смертью. Напротив, Солнце открывает иной способ существования: оно не участвует в становлении. Находясь постоянно в движении, оно остается неизменным, всегда имеет одну и ту же форму. Солнечные иерофании воплощают религиозные ценности самостоятельности и силы, суверенитета и разума. Именно поэтому в некоторых культурах мы наблюдаем процесс соляризации Высших Существ. Как мы уже видели, небесные боги постепенно исчезают из религиозной жизни. Но в некоторых случаях их структура еще сохраняется в образах солнечных богов, особенно в высокоразвитых цивилизациях, сыгравших значительную роль в мировой истории (Египет, эллинистический Восток, Мексика).

Множество героических мифологий имеют солнечную структуру. Герой уподобляется Солнцу. Подобно Солнцу, он сражается с тьмой, спускается в Царство Смерти и выходит оттуда победителем, И здесь, как и в лунных мифологиях, тьма - это не один из способов существования Божества, напротив, она символизирует то, что не есть Бог, т.е. абсолютного Противника. Тьма не расценивается более как необходимый этап космической Жизни; в свете солнечной рели-гии тьма противопоставлена жизни, формам и разуму. Световые эпифании солнечных богов становятся в некоторых культурах знаком разума. В конечном итоге дело доходит до отождествления Солнца и разума до такой степени, что солнечные и синкретические теологии последнего периода античности преобразуются в рационалистические философии: Солнце объявляется мировым Разумом, а Макроб узнает в Солнце всех богов греко-восточного мира от Аполлона и Юпитера до Осириса, Хорея и Адониса (Сатурналии, I, гл. XVII - X, XIII). В трактате о "Царе-Солнце" императора Юлиана, а также в "Гимне Солнцу" Прокла солнечные иерофании уступают место идеям, а религиозность в результате этого долгого пути к рационализму почти полностью исчезает.³

Разрушение священности солнечных иерофании - лишь одно звено общей цепи аналогичных процессов, благодаря которым весь Космос оказывается лишенным религиозного содержания. Но, как мы уже отмечали, окончательное обмирщение Природы происходит в умах лишь очень небольшой части современного человечества, лишь у тех, кто полностью утратил религиозное мировосприятие. Христианство смогло внести глубокие коренные изменения в религиозные оценки Космоса и Жизни, но не отбросило их. И космическая жизнь во всей ее полноте еще ощущается как некий божественный шифр. Свидетельством тому могут служить следующие слова, принадлежащие христианскому писателю Леону Блуайю: "Пусть речь идет о жизни людей, животных или растений, это во всех случаях Жизнь, и когда приходит минута, тот неуловимый момент, называемый смертью, это всегда уход Христа, идет ли речь о дереве или о человеке".⁴

примечания:
   ¹   О священности камней ср.: Traité d'histoire des religions, pp. 191 - 210 ^{в текст
   2}   См.: Traité d'histoire des religions, pp. 142 - 167 ^{в текст
   3}   См. об этом: Traité d'histoire des religions, pp. 117 - 141 ^{в текст
   4}   Le Mendiant ingrat, II, p. 196