Экскурс 1: "Хранимая скрижаль" (видение Хайдара Амоли в ночном небе Багдада)

Шиитская концепция предсуществования Имамов не могла не найти своего выражения в конкретном опыте мусульманских мистиков. Блестящими примерами здесь являются визионерские опыты средневекового шиитского богослова Хайдара Амоли. Сайед Хайдар Амоли, происходивший из рода потомков Пророка, родился около 1320г. в Мазандеране, иранской провинции, расположенной на южном побережье Каспийского моря. В течение нескольких лет он находился на придворной службе у мазандеранского эмира Фахра уд-давля Хасана ибн Шаха Кай-Хусрау ибн Йездигерда, представителя династии, возводившей свою родословную к Сасанидам. В 1349г., после трагической гибели своего государя, Хайдар Амоли ушел из мира и посвятил себя духовному самосовершенствованию. Он переехал в Ирак, где жил подле главных шиитских святынь √ Неджефа и Кербелы. Перу Хайдара Амоли принадлежат 34 богословских сочинения эзотерического характера как на арабском, так и на персидском языках, главными из которых являются Джами аль-асрар ("Собрание тайн") и Рисалат фи ма'рифат аль-вуджуд ("Трактат о познании бытия"). Умер этот выдающийся мусульманский шейх около 1385-1386гг.

Хайдар Амоли сочетал в себе способности как к сложным метафизическим построениям, так и к визионерской интуиции, к постижению духовных форм в той мере, в какой они предстают внутреннему зрению (басира). Ему был доступен тот самый опыт кашф, которому мы посвятили несколько страниц. К этому опыту Анри Корбэн приложил понятие теософского (от буквального перевода мусульманского термина хикмат иллахийа - мудрость Божия, тео-софия). Хайдар Амоли подразделяет философское и богословское знание на категорию знаний, достигнутых посредством человеческого образования в результате долгого промежутка времени и знаний, которые человек, вставший на духовный путь открывает в себе самом интуитивно и мгновенно, поскольку такое знание является самой сущностью его бытия, заветом переданном ему благодаря божественной благодати. Большое внимание Амоли уделил изучению и комментированию трудов Ибн Араби, с одной стороны восхищаясь глубине прозрений великого суфия, с другой критикуя его за то, что взяв за основу шиитскую метафизику, Ибн Араби. По его мнению, исключил из нее главное - учение об Имамате. В большом введении к своему комментарию Фосус аль-хикам Ибн аль-Араби Хайдар Амоли рассматривает вопрос о двойной Печати валайата: Печатью мирового валайата является 1-й Имам Али, Печатью мухаммадова валайата - 12-й Имам Махди. Аргументы богослова завершаются его прямыми свидетельствами о видениях огненных букв в ночном небе, составляющих имена, господствующие в сознании визионера.

В начале своей книги Хайдар Амоли выдвигает аргументы, основывающиеся на богословской традиции (накль) и философском размышлении (акль). Они повторяют традиционные исламские темы: начало цикла пророчества прародителем человечества Адамом, его закрытие Пророком Ислама как "Печатью пророков", закрытия, начинающего цикл валайата, не подразумевающего открытия какого-либо нового шариата, но скорее приход того, кто, являясь "Полюсом полюсов", раскроет эзотерический смысл всех пророческих откровений.

Качество "Печати валайата" является результатом двойного наследства: наследства по семейному праву и по праву духовному. Семейное происхождение является лишь оболочкой духовного наследования Имамата. 6-й Имам Джафар ас-Садык говорил ученикам о том, что его духовная близость к 1-му Имаму превосходит родственно-плотское наследование. 11 Имамов по очереди являются наследниками друг друга во времени и в вечности. Однако Двенадцатый, пребывающий в сокрытии (гайбат), поскольку он закрывает их ряд, обладает привилегией абсолютного наследника.

Этот тезис ставит шиитского эзотерика лицом к лицу с несколькими вопросами. Если 12-й Имам "жив", почему он не проявит себя? Ответ таков: причины сокрытия не следует искать ни в Боге, ни в Имаме, их следует искать в людях. Сколько человек сегодня способны его узнать? Сколько способны пожертвовать собой за его дело? Однако это ничего не меняет в онтологическом статусе Имама: Имам остается Имамом, не имея нужды быть узнанным людьми, поскольку его функция "полюса" не зависит и не может зависеть от их выбора или желания. "Полюс" может проявить себя только тогда, когда наступит "Час" проявления. Ввиду всеобъемлющего знания вещей Имаму известны и условия современного времени и обстоятельства современного человечества.

Однако Имам может открыться и непосредственному видению правоверного (дин ханифи). Шиитская гносеология допускает этот вариант, поскольку на протяжении всего цикла валайата верующему доступно инспирированное знание (ильхам), об этом много писал уже упоминавшийся Мулла Садра, разработавший теорию активного воображения как органа восприятия духовных реалий.

Всего у Хайдара Амоли было три видения такого рода. Первое из них он испытал в Багдаде в 1354г. (755 г.х.); второе (мы называем видения в том порядке, в котором их упоминал в своем труде сам Хайдар Амоли) пришло к нему семью годами ранее в Хорасане (восточном Иране). Т.к. Багдад находится на западе исламского мира, а Хорасан на востоке, можно говорить о том, что точкой схождения двух видений и является Полюс. Ниже будут изложены визионерские опыты Хайдара Амоли.

Первое видение Амоли имел в состоянии бодрствования. Время не уточнено, но судя по описанию созерцаемых им фигур, дело происходило все-таки в ночное время, в третьем рассказе речь также идет о звездном небе. Сайед Хайдар проживал тогда в на востоке Багдада, в квартале Ра'с аль-Джарр напротив богословской школы Медресе мугирийа. В северо-восточном углу неба он увидел фигуру в форме квадрата с четырнадцатью кружками по периметру, как с внешней, так и с внутренней стороны квадрата. Эту фигуру он воспроизвел на страницах своего комментария к Фосус аль-хикам.

На этих кружках были записаны имена Четырнадцати Непорочных. Примечательно цветовое сочетание видения, характеризующееся контрастом синего и золотого цветов: имена Четырнадцати написаны красным золотом на кружках цвета ляпис-лазури (перс. лазховард). Не менее примечательно расположение имен. Кружки, расположенные по внешним углам периметра, несут на себе имена, содержащие имя Мухаммад, т.е. (по часовой стрелке): пророк Мухаммад; 5-й Имам Мухаммед аль-Бакир; 9-й Имам Мухаммед аль-Джавад аль-Таки; 12-й Имам Мухаммед аль-Махди. Кружки, расположенные по внутренним углам периметра, содержат имена, включающие имя Али, т.е.: 1-й Имам Али ибн Аби Талиб; 4-й Имам Али Зайн аль-Абидин; 8-й Имам Али Реза; 10-й Имам Али Наки. На линии медианы по вертикали симметрично расположены четыре кружка : наверху с внешней стороны кружок, несущий имя Блистательной Фатимы, дочери Пророка, родоначальницы Имамов. Напротив, с внутренней стороны кружок с именем 2-го Имама Хасана. Внизу, с внутренней стороны √ кружок с именем 6-го Имама Джафара ас-Садыка; с внешней стороны кружок с именем 11-го Имама Хасана аль-Аскари. Наконец, с "востока" и с "запада" фигуры кружки соответственно с именами 3-го Имам Хуссейна, мученика Кербелы, и 7-го Имама Мусы Казема. Центральный кружок остается пустым - он символизирует недостижимый центр божественного Единства, теофаническими проявлениями которого являются Четырнадцать фигур.

Иранский мистик так описывал свое созерцание этого чуда: "Вселенная была озарена светом, исходившим из этих кругов. Люди громкими голосами начали молитву, восхваляющую Пророка и членов его семьи (ахль аль-байт), и я сделал то же самое. В этом-то состоянии я услышал голос Невидимого, исходящий с небес, который говорил мне: вот те, которые после своего предка (Пророка) являются целью, к которой стремятся бытие (вуджуд) и проявление бытия (зохур). Именно их называют Полюсами (Актаб), Наместниками (Абдал), Столпами (Автад), Одинокими (Афрад). Ими наложена печать на валайат как во всеобщем, так и в частном смысле, так же как пророчество во всеобщем и в частном смысле запечатано их предком. Они являются наместниками (холафа) на земле и на небе. Последним, двенадцатым из них, Махди, запечатан частный мухаммедов валайат. Благодаря ему восходит заря, и с его смертью падут преграды между этим и тем мирами." Эти тезисы Хайдар Амоли развивал и в других своих книгах, полемизируя с тезисом Ибн Араби (суннита, отрицавшего Имамат) о том, что Печатью валайата является Иисус Христос (пророк Иса). Ибн Араби также не была чужда концепция двенадцатиричности. Знаменитый шейх писал в "Мекканских откровениях", что Господь создал двенадцать ангелов и определил им пребывать на восьмом небе. Двенадцать "башен" (или знаков зодиака) символизируют их жилища на этом небе, а имена этих высоких башен - их имена. Ибн Араби утверждал, что двенадцать Нокаба (вождей), двенадцать колен Израилевых, двенадцать Имамов являются манифестациями этих изначальных ангелов, посредством которых они оказывают духовное влияние на все существа. Здесь можно также упомянуть додекады гностического Codex brucianus, двенадцать дочерей Зервана в манихеизме, двенадцать скал и двенадцать молодых девушек, бодрствующих в "Пастыре Гермы", двенадцать "великих богов" в античной теологии и ее интерпретации у Прокла.

Второе видение пришло к автору семью годами ранее, в 1347г. Он уточняет, что в том году разразилась большая эпидемия, унесшая множество человеческих жизней. Сам он в это время находился в восточном Иране (Хорасане), но не уточняет, где именно. Он пишет о том, что находился в самом начале духовной практики (фи ибтида' аль-таджрид), а видение пришло к нему в состоянии бодрствования.

Как и в предыдущем рассказе Хайдар Амоли созерцал северо-восточный угол неба. Там он увидел безупречную прямоугольную фигуру. Его приблизительные размеры он определяет как десять на четырнадцать локтей. Фигура была цвета ляпис-лазури в то время как имена на ней были написаны золотом. На прямоугольнике были начертаны три имени: Аллах, Мухаммед, Али. Буквы были расположены таким образом, что м (мим) Мухаммада располагалась на одной линии с х (ха) Аллаха, а айн Али - на одной линии с д (даль) Мухаммада в то время как закругление конечной буквы имени Али (йа) продолжалось как хвостик, идущий вниз и соединялось с начальной буквой алеф имени Аллаха так, что два имени соединялись в одну форму.

Так же , как и в предыдущем рассказе, сообщается о том, что вселенная была освещена сиянием этой фигуры и начертанных на ней имен. Люди начали молитву, восхваляющую Пророка и членов его Дома. Он спросил о чуде одного из присутствующих. "Мы не можем раскрыть этой тайны", - таков был ответ. И снова с высоты прозвучал голос Невидимого: "Тайна заключается в том, чтобы доказать для тебя и для двух миров истину. Истина же состоит в том, что бытие вращается вокруг этих троих, потому что они являются формой Бога (сурат аль-Хакк та'ала), формой его внешнего (захир) и формой его внутреннего (сурат батини-хи)."

Затем Сайед Хайдар объясняет смысл утверждения Невидимого. Три световых имени выражают тайну вечной Истины мухаммедовой как изначальной теофании. Аллах является изначальным именем Бога откровения, Бога манифестированного, лика недоступной апофатической сущности, повернутого к людям. Когда Аллах открылся людям в вечной Истине мухаммедовой, то одной стороной этой истины явилась эзотерика всеобщего или универсального (мотлака) валайата и абсолютного Друга (вали мотлака), т.е. Имама, другой же - экзотерика всеобщего пророчества и Мухаммада как его Печати. Теофания, манифестация бытия вращается вокруг этой триады. Три сущности (к которым относятся три имени фигуры) являются сущностной реальностью подлинного бытия (Хакикат аль-Хакк), ее эзотерикой и ее экзотерикой. По мнению шиитского мистика, все три они в совокупности организуют структуру , а все творения в их совокупности являются их манифестациями. Универсальное пророчество находится к епифанической форме Мухаммада, т.е. ко всем пророкам и посланникам, Печатью которых является Мухаммад (внешней стороне Хакикат мухаммадийа) в таком же отношении, как всеобщий валайат к епифаническим формам Али (внутренней стороне Хакикат мухаммадийа), т.е. ко всем Авлийа, Печатью которых является Имам. Отсюда знаменитый хадис Пророка (в шиитской интерпретации): "Бог тайно посылал Али с каждым из пророков. Со мной он послал его открыто".

Таким образом, можно сказать, что видение Хайдара Амоли напрямую раскрывает метафизическую тайну бытия, неотделимую от "пророческой философии". Все это делает шиитскую имамологию неотъемлемой частью онтологии и наоборот. Учитывая же, что такая онтология не была только спекулятивным умопостроением, а опиралась на прямой визионерский опыт, можно представить себе ее убедительность для шиитов.

Третье видение посетила Сайеда Хайдара в Кербеле около святилища, посвященного мученику Ислама, 3-му Имаму Хуссейну ибн Али. Это видение, вероятно произошло позже двух первых. На этот раз Хайдар Амоли узрел пять имен из полноты Четырнадцати Непорочных, которых иногда называют "укрытыми под плащем". Предание сообщает, что пророк во время встречи с христианами города Наджран укрыл их под плащем, натянутым между двумя столбами. Эти пять имен Хайдар Амоли увидел написанными буквами ослепительно белого цвета на изумрудной скрижали. Здесь содержится аллюзия на изумрудную скрижаль, находившуюся во владении Фатимы, на которой были начертаны имена двенадцати Имамов. 5-й Имам Мухаммед аль-Бакир однажды показал ее своему ученику Джабиру аль-Ансари.

Сам шейх описывал это видение так: "Я стоял во дворе святилища, созерцая звездное небо. Кто-то невидимый сказал мне: "Читай строки, написанные перед тобой". Тогда я увидел буквы, написанные белым светом на изумрудной поверхности. Это были имя Аллаха милосердного и имена Пяти благословенных из числа Друзей Божих, т.е. имена Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), Али, Фатимы, Хасана и Хуссейна. Тогда Невидимый сказал мне: "Здесь квинтэссенция бытия и замысел Бога. Это слова, с которыми Аллах пришел к Адаму и принял его раскаяние, и именно с ними Аллах примет твое собственное возвращение к нему, потому что ты из их числа (как Салман), ты из числа тех, кого возлюбил Аллах, тех , о которых Он сказал: Поистине, те, которые уверовали, и те, кто обратились в иудейство, и христиане, и сабии, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, - им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны (2.59)".

Этот коранический аят содержит идею валайата (перс. дусти) как дружбы с Богом и для Бога, полюсом и Печатью которой является Имам, т.к. именно Имам является теофанической формой Истины мухаммедовой в ее эзотерическом аспекте. "Потом, - продолжает Сайед Хайдар, - я пришел в себя и ощутил небывалую радость. Я благодарил Аллаха за все это и за все те вещи, которые стали для меня очевидны, но здесь не место об этом рассказывать".

Эти три видения наглядным образом иллюстрируют, каким образом основные идеи исламской онтологии претворяются в живом чувстве шиитского мистика. Кульминацией бытия для Хайдара Амоли является совокупность Четырнадцати Непорочных, "световых личностей", которые вместе составляют один и тот же свет (свет мухаммадов, Нур мухаммади). Для Хайдара Амоли этот личный опыт гнозиса был свидетельством, которое невозможно отмести, аргумент, более ценный нежели многочисленные философские или богословские доказательства, базирующиеся на диалектике или авторитете традиции.

Заканчивая данный экскурс, процитируем хадис, помещенный в комментарии Хайдара Амоли к Фосус аль-хикам Ибн аль-Араби: "Когда Аллах явился Адаму, он сказал ему: "Посмотри на небо". Он воскликнул: "Господи, что это за имена? Неужели ты создал до меня другие творения?" "Нет, - сказал Предвечный, - это те, которые придут после тебя и после твоих детей. Декламируй их имена до тех пор, пока Я не приду к твоему потомству через их благословенное влияние. Это те имена (слова), которые упомянуты в Коране и с которыми Господь пришел к Адаму для того, чтобы принять его раскаяние".


Экскурс 2: Относительность категории времени в шиитском Исламе

Специфика любого религиозного чувства заключается в вечно живом присутствии в сердце верующего Бога (если речь идет о религиях монотеистических) или небесного вожатого - отца-основателя, языческого божества, посланного на Землю спасителя или аватары, если речь идет о религиях языческих. Можно сказать, что в душе верующего постоянно происходит повторение событий, имеющих решающее значение для мира и человека и уже описанных в мифе или Священном Писании . Не составляет здесь исключения и двенадцатиричный шиизм. Причем роль небесного вожатого, святого, который выполняет для правоверного роль ведущего в бурном и переменчивом мире творения выполняет здесь один из Имамов (или их совокупность).

Святой Имам, умерший в качестве земного человека много столетий назад, присутствует в душе верующего и направляет его, находясь не в прошлом, не в настоящем и не в будущем, но в той временной модальности, которую уместно охарактеризовать как "вечное настоящее". Иллюстрацией и комментарием к этому в общем-то довольно сложному и парадоксальному утверждению могут послужить отрывки из произведений выдающегося иранского мистика и богослова 17в. Кази Саида Куми.

Саид Куми родился в 1639г. в древнем иранском городе Куме, издревле считавшемся центром шиитской образованности еще с тех времен (10в.), когда в нем проживал знаменитый собиратель хадисов Ибн Бабуйе, на произведения которого мы так часто ссылаемся в данной работе. Начальное религиозное образование Шейх Саид получил в Куме, затем переехал в Исфахан. В 1658г. стал обучаться у знаменитого Мохсена Фаиза Кашани, ученика Муллы Садра, уже упоминавшегося на предыдущих страницах. В 1673г. сефевидский шах Аббас II (103) содействовал назначению Шейха Саида на должность шариатского судьи (кази) города Кум, откуда и пошло его прозвище - Кази Саид Куми. Умер знаменитый богослов предположительно в 1691г. Его перу принадлежат следующие произведения:

1)Калид-э бехешт ("Ключ от рая") на персидском языке, труд, посвященный, главным образом, темам онтологии. В нем Шейх Саид проводит различие между Необусловленным Бытием, существующим только благодаря самому себе (т.е. бытием Абсолюта), Ваджиб аль-вуджуд, и бытием, обусловленным чем-то другим (мумкин аль-вуджуд). Между этими двумя терминами, по мнению философа, нет ничего общего кроме простого вербального сходства (иштирак лафзи). Однако подробное рассмотрение этих очень интересных и глубоких воззрений философа выходит за рамки нашей работы.

2) Китаб аль-Арба'ин ("Комментарий к сорока хадисам"). В эту книгу помещен и "Комментарий к рассказу о белом облаке" (Шарх хадис аль-гамама), цитируемый в данной главе.

3)Китаб аль-Арба'инийат ("Книга сорока трактатов"), причину написания которой сформулировал сам автор: "Чтобы открыть Светочи горнего мира". В данной книге содержатся эзотерический комментарий к канонической молитве (Салат), заметки о духовной герменевтике (тавиль) и теософском (ирфани) методе при обсуждении духовных проблем.

4)Комментарии к "Теологии" псевдо-Аристотеля.

5)Наконец, огромный комментарий Кази Саида к Китаб аль-Тавхид Ибн Бабуйе. Здесь Кази Саид пошел по стопам Муллы Садра, написавшего комментарии к Кафи Кулайни (103).

Выше уже не раз упоминался термин Хакикат мухаммадийа (Истина мухаммедова), означающий сокровенное ядро и смысл мусульманской веры. Кази Саид , как и многие другие шиитские теологи, выделяет в Хакикат мухаммадийа два измерения: "сторону", обращенную к творениям и сторону, обращенную к божественному Присутствию. Первая является внешней стороной, экзотерикой (захир), это и есть нубувват или пророчество, вторая √ внутренняя, эзотерическая сторона (батин), это Имамат или валайат, "дружба с Богом", "божественная близость", качество, присущая "Друзьям Божьим" или "Божьим Возлюбленным", т.е. двенадцати Имамам. Отсюда вытекает уже упоминавшееся утверждение, часто встречающееся у шиитских богословов: валайат является эзотерикой пророчества (батин аль-нубувват). Имамат неотделим от пророчества, не только потому, что каждый наби является одновременно также и вали, но также, как об этом уже подробно говорилось в пятой главе потому, что пророчество и валайат являются лучами одного и того же Света, первый из которых относится к экзотерике, второй √ к эзотерике. Это справедливо по отношению как к мирам чувственно постижимым, так и к духовным мирам. Повторим на сей счет уже цитировавшийся нами хадис Пророка: "Я и Али, мы были одним и тем же Светом". Этот Свет проявлен в двух лицах √ в лице последнего Пророка и первого Имама. Поскольку же сущность единого Имамата сосредоточена в личностях всех двенадцати Авлийа Аллах, то говоря об Имаме Али, Кази Саид подразумевает и одиннадцать его преемников.

В комментариях к Китаб аль-Тавхид иранский теолог, размышляя над двенадцатиричной структурой Имамата, стремится найти конкретный духовный образ, нащупать топографию во-ображенного пространства (104), в котором располагаются проявления духовных сущностей для того, чтобы свести воедино метафизические реалии и реалии веры, понятные для каждого простого мусульманина. В этом шейху помогли размышления над одним из наиболее таинственных шиитских хадисов - хадисе о "Двенадцати Завесах из Света". Духовные поиски Кази Саида были ориентированы также геометрической фигурой, отбражающей структуру Имамата и схожей с геометрической структурой храма Каабы. Последний, будучи преобразованным в духовный храм Имамата становится тайной духовной жизни мусульманина, киблой паломничества, продолжающегося всю сознательную жизнь.

Хадис о "Двенадцати Завесах из света" сближает имамологию с космогонией, так же как и с философией истории и метаистории, символически описывая странствие Света, следуя его "схождениям" (таназзолат) из одного мира в другой через 60000 Завес вплоть до нашего земного мира. Этот хадис фигурирует в сборнике шейха Ибн Бабуйе, посвященном "свойствам и доблестям" арифмологических рядов и чисел. Даный хадис фигурирует в этом сборнике в главе, посвященной додекаде (дюжине). Иснад (цепь передачи) этого хадиса восходит к шестому Имаму.

Вот попытка перевода этого текста: "Аллах создал Свет мухаммедов (Нур мухаммади) до сотворения Небес и Земли, Трона (арш) и Местопребывания (курси), Скрижали (лаух) и Калама и до того как создать души 124000 пророков. И из того же самого Света он создал двенадцать занавесов (хиджаб): занавес Могущества, занавес Величия, занавес Милости, занавес Милосердия, занавес Блаженства, занавес Щедрости, занавес Убежища, занавес верного Пути, занавес Пророчества, занавес Восторга, занавес почтительного Страха, занавес Заступничества. Затем Он определил Свету мухаммедову пребывать 12000 лет под занавесом Могущества, 11000 лет под занавесом Величия, 10000 лет под занавесом Милости, 9000 лет под занавесом Милосердия, 8000 лет под занавесом Блаженства, 6000 лет под занавесом Убежища, 5000 лет под занавесом верного Пути, 4000 лет под занавесом Пророчества, 3000 лет под занавесом Восторга, 2000 лет под занавесом почтительного Страха, 1000 лет под занавесом Заступничества"(105).

Двенадцать Занавесов из Света - это двенадцать Имамов и двенадцать духовных вселенных, каждая из которых соответствует одному из Имамов. Они "зашифрованы" как двенадцать тысячелетий. Слово " тысячелетие" не подразумевает здесь хронометрическое измерение; оно является эквивалентом гностического термина Эон, saeculum. В этих двенадцати мирах "зашифрована" метаистория, и данный цикл является архетипом цикла валайата, который реализуют на земле Имамы (Авлийа Аллах). Можно также сказать , что земной цикл Имамата является инверсией цикла нисхождения Света (нур), описанного в процитированном нами хадисе, т.к. подразумевает не нисхождение, но подъем и возвращение. Свет мухаммедов увеличивается от Имама к Имаму, одновременно не покидая пространство предыдущего занавеса; вот почему он длится двенадцать тысячелетий (полнота цикла) под первым занавесом, одиннадцать - под вторым и т.д., увеличиваясь вплоть до Кайима (Воскресителя) - двенадцатого и последнего Имама. Не поняв этого хадиса, невозможно постичь главные интенции шиитского мышления, для которого восприятие имеет метафизическую природу и схватывает вначале метафизические реалии, а уже затем исторические и чувственные.

Комментируя данный хадис, Кази Саид помещает эти 12 занавесов на вершине бесконечного числа духовных вселенных, охраняющих подходы к Величию "небытия, которое дает жизнь бытию". Это и есть те самые 60000 занавесов (цифра 1000 не носит, разумеется, ни арифметического, ни статистического характера), которые упоминает в своей проповеди Хутбат аль-Байан 1-й Имам, и которые многократно интерпретировались как шиитскими, так и суннитскими богословами (Газали, Рузбеханом Бакли, Наджмом Дайех Рази). Некоторые из них интерпретируют эти занавесы как одежды, от которых разоблачаются души во время своего спуска из горнего мира до "глубочайшей из глубин"; данная тема была развита еще в платонизме. Существует астрологическая интерпретация. Кази Саид дает свое толкование, основывающееся на кораническом аяте 41.53 ("Мы покажем им Наши знамения по странам и в них самих, пока не станет им ясно, что это - истина. Разве не достаточно для твоего Господа, что Он о всякой вещи свидетель?"). Это занавесы "мира стран" и "мира душ", микрокосма и макрокосма, символический образ Семи Небес и Семи Земель. "Каждый раз, когда паломник , идущий к Богу, поднимает один из этих занавесов, происходит так, как будто он раскрывает небо и забирается на него. Как сказал Иисус: "Не проникнет в малакут Небес тот, кто не рожден дважды". Но за пределами последнего Неба есть еще "60000 Ковчегов Величия", а над ними еще 12 световых Занавесов, 12 имамов, миров или тысячелетий (эонов), где находится Свет мухаммедов, еще не достигший своей земной епифании.

В одном из комментариев к "Хадису о белом облаке" (106) Кази Саид ссылается на встречу 5-го Имама Мухаммеда аль-Бакира со своим учеником Джабиром ибн Абдаллахом. Имам объяснил ученику смысл коранического аята: "И так мы показываем Ибрахиму малакут небес и малакут земли, чтобы он был из имеющих уверенность." (6.75). В русском переводе И.Ю. Крачковского малакут интерпретируется как "власть". В эзотерическом Исламе слово малакут обозначает мир Души (небесных ангелов-душ, малаика). Вкратце систему мироздания в произведениях шиитских эзотериков можно охарактеризовать так: наивысшим является мир лахут (божественных Имен и Атрибутов); за ним следуют миры джабарут (Интеллектов или архангелов), малакут и насут (мир людей). Однако термин малакут, бесспорно, можно перевести и как "власть", ведь проникший в душу творения, обладает властью над ним.

Что такое малакут Земли? Имам объясняет: "Это двенадцать вселенных, имеющих конфигурацию (хай'а), которую ты видишь. Каждый раз, когда один из нас, Имамов, исполняет назначенное в этом мире, он уходит в одну из этих вселенных до тех пор, пока последний из нас Кайим (Имам-Воскреситель, Махди) не придет в мир людей." По аналогии с воззрениями гностиков мир божественных Имен и Атрибутов можно назвать плеромой (полнотой). Кази Саид разъясняет: эти 12 вселенных и являются теми самыми двенадцатью световыми занавесами через которые нисходит в наш мир Свет мухаммедов. Первый из этих миров, в котором находится источник жизни, из которого испил живой воды Хизр; этот источник жизни, согласно шиитским воззрениям, и есть валайат . Второй мир - это мир Имама Хасана ибн Али, третий мир - мир Имама Хуссейна. Когда заканчивается время проявления каждого Имама в мире людей, он удаляется в малакут своей духовной вселенной. И от Имама к Имаму происходит духовный рост совершенного человека, который и воплощается в конце концов в личности Махди.

"Рассказ о белом облаке" (хадис аль-гамама), который мы попытаемся далее проанализировать (точнее будем следовать за блестящим анализом, данным этому произведению Анри Корбэном), принадлежит, согласно преданию, Салману Персу или Салману Чистому (Салман Пак), иранскому рыцарю зороастрийского вероисповедания, отправившемуся на поиски истинного пророка и ставшего в результате верным спутником Пророка Мухаммада. Рассказ начинается с того как шесть человек собираются в доме 1-го Имама Али в Медине. Среди них - сыновья Имама Хасан и Хуссейн (будущие 2-й и 3-й Имамы). Юный Хасан обращается к отцу с такими словами: "Соломон, сын Давида, попросил у Аллаха власть, подобной которой не имел прежде никто из людей (107). Наследуешь ли ты хоть что-нибудь из власти Соломоновой?" Далее повествование посвящено тому, как Имам доказывает, что он является наследником Кольца Власти, принадлежавшего Соломону. Вслед за утвердительным ответом Имама следует вопрос его сына: "Мы хотели бы узреть Малакут, власть над которым тебе дал Господь, для того, чтобы возросла вера людей, равно как и наша вера". Вслед за тем идет мистическое путешествие, в ходе которого паломники проникают вначале в Малакут царства растений, затем - в Малакут царства животных, затем в Малакут мира людей (поочередно в три его раздела: растительной жизни в человеке (anima vegetabilis); животной жизни в нем (anima vitalis); наконец в мир мыслящей души (anima rationalis). В ходе рассказа паломник становятся современниками событий, происшедших в далеком прошлом.

В другом ракурсе странствие можно разбить на два этапа: путешествия в Малакут пространства и в Малакут времени. Это путешествие предполагает инволюцию, свертывание земного пространства и времени для восприятия паломника. Пространство, согласно философу, занимает привилегированное положение по отношению ко времени. На физическом уровне, объясняет Кази Саид, говоря о пространстве, мы имеем в виду поверхность объектов, но на уровне метафизическом именно Трон (арш, см. выше) является Пространством пространств всех опространствленных объектов. Как известно в нашем, земном мире пространство является олицетворением одновременного и стабильного, время же, в свою очередь, - последовательного и нестабильного.

Упомянутая же нами инволюция времени, его "складывание" в высшее время призвано отменить эту нестабильность, стабилизировать временной порядок, обратив его в порядок пространственный (можно вспомнить слова одного из персонажей оперы Р.Вагнера "Парсифаль": "Мой сын, время здесь становится пространством"). Драма, представленная в данном хадисе, является рассказом об искуплении времени, о его преодолении в ходе проникновения в пространство Малакут.

Вкратце воззрения Кази Саида Куми на философию времени можно описать так (108). Прежде всего шиитский богослов решительно отказывается рассматривать время в качестве линии, идущей из предвечности (азаль) в поствечность (абад). Он предлагает другую фигуру: круг или сферу, которая является "временем времен" или "абсолютным временем". Объем этой сферы соответствует сфере или кругу "пространства пространств" или "абсолютного пространства". К сожалению, в нашем земном пространстве, где время становится плотным и компактным, строгие границы, положенные восприятию субъекта и обусловленные несовершенством наших органов чувств, мешают нам постичь абсолютное время, жить в нем. В нашем восприятии различные части времени и пространства не сосуществуют между собой, т.к. "тому, кто скован цепями в Сиджин (аду) чувственных восприятий невозможно охватить всеобъемлющую целостность разных частей времени и движения. Однако неспособность восприятия не дает права говорить о несуществовании того, что нельзя постичь. Нет никаких преград тому, чтобы эти части вместе и одновременно существовали в чаше вечности (фи зарф аль-дахр)".

Естественно, тезис о невозможности такого восприятия справедлив только для обычных людей с их плотью, подверженной распаду, но не для Имамов, чья плоть содержит световое тело (маддат нурийа). "Когда они предстают перед кем-либо, созерцающим чувственные вещи, - пишет Кази Саид, - движение со своим прошлым и настоящим и время со своими предвечностью и послевечностью свертываются для такого созерцателя в узоры на ковре неподвижности и покоя; и движение и время смотрят в сторону Каабы Государя всемогущего; они переносят действия людей из убежища бренности в убежище вечности. Итак эти ночи и дни подобны цепи верблюдов, идущих вместе с караваном творений в убежище вечности, а месяцы и годы прошлого ведут к "Обещанному дню" вместе с вечерними и утренними облаками. Но также как горы, оставаясь неподвижными в глазах чувств, постоянно находятся в движении - аят Корана говорит об этом: "И ты увидишь, что горы, которые ты считал неподвижными, - вот они идут, как идет облако по деянию Аллаха, который выполнил в совершенстве все. Поистине, Он сведущ о том, что вы творите!"(27.90) - также точно и наоборот время и мгновения, несмотря на их течение и завершение, являются сущностями стабильными, вещами постоянными, так они предстают перед взглядом Интеллекта и Души мира (109). Гностик (ариф) понимает, что видимая (экзотерическая - прим. авт.) неподвижность не исключает тайную (или эзотерическую) мобильность и что непостоянство (движение) на уровне чувств не исключает покой, неподвижность и фиксированность на уровне Интеллекта. Пространство и время для взгляда, проникающего вглубь вещей, соответствуют двум высочайшим Тронам для существ в горнем мире, как и для существ в дольнем. В их неподвижности предвечность и послевечность сходятся , вливаясь друг в друга, проявление и сокрытие также сходятся в едином месте. Когда они предстают по отдельности, тогда и тайное (эзотерическое) отличается от проявленного (экзотерического)" (110).

Для того, чтобы понять это утверждение, Кази Саид предлагает представить любую сущность как в материальном, т.е. плотном и компактном, так и в духовном, т.е. в субтильном состоянии представляющую собой некую индивидуальность. Так же как существует квант (микдар) материи и квант пространства, присущие каждой индивидуальной сущности, этой сущности принадлежит также и отдельный, индивидуальный квант времени, персонального времени со своими объемами. В каком-то смысле время каждого индивидуума так же отлично от времени другого индивидуума, как пространство (топос) одного от пространства другого. Со-временность в подлинном смысле этого слова предполагает согласованность между этими временами. Точно также с каждым квантом (микдаром) времени можно производить ту же операцию, что и с куском глины, т.е. сжимать (уменьшать) или расширять (увеличивать) его. Чем тоньше план, на котором стоит существо, чем субтильнее его тело, тем больше способностей к расширению или увеличению обнаруживает присущий ему квант времени.

Существует плотное и компактное время чувственного мира (заман катиф); тонкое время (заман латиф) мира образов или Малакут (не следует путать его с с "воображаемым временем", заман мавхум); существует наконец абсолютно тонкое время (заман алтаф) умопостигаемого мира Джабарут. Тонкое время позволяет времени как таковому то свертываться, то расширяться, в свою очередь различные моменты времени, рассеянные в последовательности, могут представать субъекту сразу, одновременно (вернее сказать сам субъект предстает им, когда они находятся в некоей совокупности), что позволяет взглянуть на одно и то же событие с двух точек зрения. Оставаясь равным самому себе квант времени, присущий духовному индивидууму, может объять всю бесконечность бытия; он может также предстать перед ней как единством, так и множеством моментов времени в их совершенной последовательности. Последовательность становится синхронностью (одновременностью); время становится пространством благодаря сублимации (не нужно понимать здесь этот термин в извращенном, фрейдистском смысле), т.е. процессу движения ко все более тонким планам.

"Поскольку ты еще не вышел за пределы ограниченности своих чувств, - пишет Кази Саид, - и еще не вошел в царство своего Малакут (т.е. в сверхчувственное царство твоего тонкого тела - прим. авт.), необходимо тебе напомнить, что движение, время и пространство находятся в соответствии со своими состояниями (т.е. состояниями Мольк, Малакут и Джабарут). Также и миры имеют границы и точки соприкосновения, находящиеся во взаимном соответствии. Чем более тонким является пространство (в порядке от миров наиболее плотного уровня до наиболее тонкого уровня), тем тоньше движение и время. Тело малакути (тонкое световое тело на уровне Малакут) обладает совершенным сиянием и способностью к проникновению; ни занавес, ни преграда не заслоняют от него что-либо, ни земля, ни небо не являются помехой для него. Таков случай Ангелов, которые сходят с высшего уровня (мин аль-макам аль-а'ала) для того, чтобы сообщить нечто пророкам. Таков и случай пророков, когда они достигают состояния, определенного в Коране как "расстояние двух луков или ближе" (53.9). Небесные сущности Малакут (ашхас малакутийа) не привязаны к необходимости быть в конкретных точках чувственного пространства; вся совокупность мест для них равна одному месту; эта совокупность по отношению к ним в порядке величины такая же как Земля по отношению к Небу. Также и движение малакути, и время малакути. Их тонкость такова, что времена и движения, принятые у нас, сокращаются в движение и время малакути так, что часы там подобны месяцам и годам здесь. Если такое происходит в Малакут, суди сам, что может быть в еще более высоких мирах" (111).

Таким образом, Имам как существо, причастное к тонкому плану, обретает власть над временем. В упомянутом нами хадисе конкретными доказателствами этому служат встреча спутников с Салихом, пророком, посланным много тысячелетий назад к народу Самуда (Коран, 7.71) и битва Имама с народом Ада, упомянутым в Коране (7.63, 11.52), как отказавшимся принять пророка Худа, который был к нему послан. Вот как говорится об этом в хадисе:

"Затем мы прибыли в сад среди райских садов. И вот мы увидели молодого человека (шабб), творившего молитву между двух могильных камней. Тогда мы спросили Имама: "Кто этот молодой человек?". "Это мой брат, пророк Салих, - сказал он, - а эти две могилы принадлежат его родителям". Когда Салих увидел нас, он приблизился к Имаму в слезах. Мы спросили его: "Почему ты плачешь?" Он ответил: "Имам каждое утро подходил ко мне и сидел вместе со мной. Мое усердие превращалось в горение каждый раз, когда я его видел. Но вот уже сорок дней , как он не появлялся, и это погрузило меня в печаль. Я не могу сдержать слез пламенного желания увидеть его". Тогда мы сказали Имаму Али: "Вот самое необычайное из всего виденного нами до сих пор! Ты каждый день был с нами и в то же самое время ты каждый день приходил к этому рыцарю души (фата)".

Употребление слова фата, которое Анри Корбэн, перведший этот отрывок с арабского языка, итерпретировал как "рыцарь души" по-своему знаменательно. Этот термин восходит к отждествлению миссии пророков с миссией "духовного рыцарства", битвы пророков за души людей с рыцарскими битвами. Салих, упомянутый в ряде аятов Корана, был наби, посланным к арабскому племени Самудитов, знать которых отвергла божественное послание. Арабское слово футувват (по-персидски джаванмарди) обозначает более юношеское состояние души, чем тела, пламенное стремление служить только божественной цели, не заботясь о земном благополучии. В данном эпизоде, согласно комментариям Кази Саида Куми, Имам показал своим компаньонам малакут царства биологической жизни, одушевленной жизни (хайат хайаванийа) в человеке. "Райский сад" означает здесь малакут этой витальной реальности, заключающий в себе деревья и цветы, "посаженные в душевной жизни", одушевленные создания, "брошенные в гущу жизни". Юноша, "рыцарь", являющийся спутникам Имама как пророк Салих, - это епифаническая форма Логоса (пользуясь очевидно гетерогенной греческой философской терминологией) или Ангела, управляющего миром жизни. Кази Саид поясняет, что Салих является местопребыванием ангела-господина Жизни, а его воля √ оболочкой этого Логоса или божественного Слова (Калима раббанийа). Среди божественных Имен, по мнению Кази Саида, некоторые занимают привилегированное положение "Имамов Имен". Каждый пророк является епифанической формой одного из Имамов божественных Имен, вплоть до последнего пророка Мухаммада, олицетворяющего всех их в их полноте (112).

Следующий, еще более показательный эпизод описывает встречу Имама Али с народом Ада. Этот эпизод является показательной иллюстрацией свертывания нашего хронологического времени в тонкое время Малакут. Со-временность, присущая времени Малакут, позволяет визионеру быть современником событий, разбросанных по прошлому нашего хронологического времени. Здесь шиитская метафизика времени наиболее тесно соприкасается с метафизикой со-бытия. Шиитский богослов полагает, что феномен, который мы видим в хронологическом времени, есть не более, чем фасад события; сущность события остается невидимой и недоступной для тех, кто неспособен проникнуть в Малакут. Здесь спутники Имама становятся свидетелями истребления народа Ад, отвергнувшего призыв их пророка, о чем нам повествуют соответствующие аяты Корана ( "Ложью сочли адиты. И каково же было Мое наказание и увещание! Вот мы послали на них ветр шумящий в день злосчастия длительного, который вырывал людей, как будто стволы пальм выдернутых" (54.18-54.20) "А Адиты были погублены ветром шумным, буйным. Он дал ему власть над ними на семь ночей и восемь дней, и ты видишь народ там поверженным, словно стволы пальм орокинутых." (69.6-69.7)).

Салман Чистый продолжает: "Имам сказал нам: "Закройте глаза". Мы их закрыли. Затем он сказал: "Теперь откройте глаза". Мы открыли глаза. И вот мы оказались в огромном городе, подобного которому по величине мы не видели никогда. В общественных местах было большое скопление народа. Обитатели города обладали высоким ростом и стройной осанкой так, что каждый из них был похож на пальму. Мы спросили: "Кто эти люди высокого роста, подобных которым мы никогда не видели?" Имам сказал нам: "Эти люди - народ Ад". Они нечестивые. Они не верят ни в Последний День, ни в Пророка. Я хотел, чтобы вы увидели их в этом месте (т.е. в Малакут), т.к. в дольнем мире их время давно прошло. Их город, один из величайших городов Востока, был стерт с лица земли. А теперь я хочу, чтобы вы увидели, как я сражаюсь с ними". Затем Кази Саид прерывает свой рассказ, чтобы высказать несколько важных замечаний относительно метафизики времени.

Кази Саид полагает, что спутники Имама присутствуют при инволюции (свертывании) хронологического времени. Имам инциирует их в видение малакут времени и временных вещей (заманийат). Здесь необходимо особо остановиться на таких действиях как "закрыть глаза" и открыть глаза". "Закрыть глаза для спутников Имама, - объясняет Кази Саид, - означает выйти из под господства малакут Земли и стать свидетелями необычных вещей". Открыть глаза - это войти в малакут времени, являющийся горизонтом непрерывности и в котором "временные вещи (события) в их совокупности подобны жемчужинам, нанизанным на нить таким образом, что каждое из существ. приобщившееся к природе Малакут (малакутийун) может каждый раз, когда захочет, выбрать ту часть времени, которая ему нравится. Разумеется для земных существ, учитывая узкие пределы их восприятия, это невозможно. Имам показал им фрагмент малакут времени". Далее шитский богослов пишет: "Знай, что существо, существующее во времени, остается одним и тем же индивидуумом (шахс вахид) с начала своего существования вплоть до срока, которым отмечен конец его видимого присутствия. Это одна и та же продолжающаяся реальность. Ведь формирует ее одна и та же форма. Однако в нашем мире она проявляется нестабильно, она меняется и уходит. Тем не менее этот уход не подразумевает полное уничтожение этого творения. Вовсе нет! Такое исчезновение невозможно, потому как невозможно, чтобы исчезла форма, формирующая это существо. Упадок и исчезновение (из поля зрения) происходят только по отношению к тебе (как к наблюдателю), по отношению к воображающему представлению (вахм), господствующему в твоем интеллекте".

Не надо, однако, думать, и от этого предостерегает шиитский богослов, что прошлое или будущее существуют в каждом моменте сейчас. "Я не хочу сказать, - уточняет Кази Саид, -что совокупность (этой формы, формирующей личность) существует в настоящем моменте (в сейчас). Говорить так настолько же ошибочно, как рассматривая эти события в пространстве говорить о том, что они происходят в центральной его части. Я не говорю о том, что прошедшее время существует в вещах, оставшихся позади, ни что будущее время существует в вещах, которым предстоит быть в будущем, потому что время не имеет какого-либо местонахождения. Нет, я говорю о том, что время, которое в твоих глазах является прошедшим и время, которое в твоих глазах является ожидаемым будущим, обнимают друг друга (та'анака) на взгляд того, для кого нет ни вечера, ни утра".

Кази Саид упоминает о листах книги, которые будут развернуты для каждого человека в день воскресения. Листы - это дни, которые следуют один за другим, а книга - это совокупность всей жизни. Малакут же времени каждого соответствует всей книге. Затем Кази Саид предлагает следующее сравнение: "Посиди час на берегу реки, созерцая утекающую воду. Ты же не думаешь, что вода, которая удаляется от тебя , перестает существовать. А люди с чистыми сердцами, разве они не могут обозревать ход времени так же как ты обозреваешь воду."

Возвращаясь к тому, как Имам показывает своим спутникам, перенесенным из земной жизни в мир Малакут, город адитов, шиитский теолог говорит о том, что "это фрагмент среди мест и времен прошлого, где каждое поколение подобно городу. То, что это один из городов Востока , означает следующее: действие происходит в прошлом, т.к. прошлое стоит у истоков хронологического времени, а этот исток и есть на самом деле восток Светочей и Душ, встающих для того, чтобы исполнить свой ход из прошлого в будущее. Неверие адитов и их неприятие пророческого послания - это две стороны духовного нечестия, т.к. для мистического богословия (ирфан) вера в воскресение подразумевает веру в послание Печати пророков".

Салман Чистый продолжает свой рассказ: "Тогда Имам приблизился к адитам и призвал их к вере. Они отказались. Тогда он выступил им навстречу и был ими атакован. Мы видели их, но они не видели нас. Затем Имам отдалился от них и приблизился к нам. Он положил руки на наши сердца и сказал нам: "Будьте тверды в вере". Затем он снова приблизился к ним с мечом и вновь призвал их к вере. Они вновь отказались. Тогда раздался страшный крик. Мне показалось, что разверзлась земля, что горы сравнялись с равнинами, и я увидел их (адитов), поверженных, лежащих на земле как стволы пальм, вырванные с корнем. Наконец Имам сказал нам: "Да не допустит Аллах, чтобы Ваша вера ослабла"".

Описывая этот временной парадокс, Кази Саид поясняет: " Знай, что нет противоречия между рассказом о том, что Адиты пали от меча Имама и что они погибли в результате урагана, дувшего неослабно, как о том повествует Коран. Более того, нет противоречия между повествованием Священного Корана, рассказывающим о преступлениях Адитов в прошедших веках, и боем, который дал им Имам на глазах у своих спутников. Это происходит от того, что ураган - одно из наказаний в воинстве наказаний Господних, подчиненном приказам Имама и потому, что Имам является стражем, побивающим врагов, потому что он есть великое Знамение (аль-аят аль-кубра), обвиняющее их. Это из-за него и из-за его приказов наступила гибель предшествующих поколений, так же как и спасение правоверных из этих поколений пришло благодаря его милости и милосердию. Это происходит потому, что тайное и недоступное чувствам (малакутан ва сирран) присутствие Имама имеет место рядом с каждым пророком, и в тот миг Имам показал Салману это тайное со-присутствие."(113).

Философия времени, представленная в работах Кази Саида Куми, имеет огромное значение для понимания шиитского Ислама. Во-первых, мы уже могли убедиться , что чувственное, хронологическое время не является самодовлеющей реальностью, а всего лишь манифестацией тонкого времени. Оно может быть преодолено Совершенным Человеком, т.е. Имамом. Отсюда один из эпитетов, прилагаемых к Имаму (особенно, к последнему, 12-му Имаму Махди, наделенному эсхатологической миссией) - Сахиб аз-заман, Господин времени. Но это еще не все. По существу хронологическое время является главным проклятием, наложенным на человека. Действительно, нам не дано обратить время вспять и исправить свои ошибки, безжалостное время (в Коране оно обозначено термином аль-дахр) стирает с лица земли следы трудов человеческих, ничтожит дела и помыслы, делает бессмысленным стремление к совершенству (все равно: "Все пройдет"). Скептицизм обычного, непробужденного человека выливается в его покорность перед дахром, что с особенной силой подчеркнуто в Коране: "И сказали они: "Это ведь - только наша ближняя жизнь; умираем мы и живем; губит нас только время (дахр)". Нет у них об этом никакого знания, они ведь только предполагают." (45.24). Выдающийся исламский философ современности Гейдар Джемаль так определил явление, обозначаемое в Коране термином дахр: "Это бесконечная тяжесть всерастворяющего негатива, вечное повторение равного, метафизическая диктатура ничто, спасителем от которой выступает лишь абсолютный Субъект, личный Бог, именно поэтому называемый в Коране "Милостивым, Милосердным" (113а). Человек куда сильнее ограничен оковами времени, чем оковами плоти. Ирфан, шиитский гнозис говорит нам о том, что выход из "концентрационной вселенной" безжалостного Хроноса существует. При этом не только для избранных. Конец истории, Великое Воскрешение призваны освободить человека из оков времени, принести ему подлинную свободу. Дать человечеству такую свободу - вот в чем заключается миссия Великого Воскресителя (аль-Кайим), Махди, о котором пойдет речь в следующей главе.