сегодня у большинства мусульман - Ид ал-Адха. Миллионы людей возглашали только что: "Вот я перед Тобой, Господи! Нет равного Тебе!" А я продолжаю анализ этих "трёх дней" (23-25) - примечательно, что сразу после них наступила кульминация хаджжа - Стояние на Арафате (где встретились изгнанные из Рая Адам и Ева - это к вопросу о пиках на горе Trefan): 26-го был весьма амбивалентный день: первая публикация Булгакова - фельетон "Грядущие перспективы" (sic!) был издан в Грозном в 1919.

Но вернусь к прошедшему. Буквы тех "дней": Б, Ф, М. Их подготовкой и была история с покупкой Бехштейна, когда из трёх роялей - символов Отца, Матери и меня как "блудного сына", т.е. ушедшего в некую Альтернативу - выбрана была Мать: Школа и Берлин. Направление: Юго-Запад. Основные точки - Боровицкий холм (и Ваганьковский) и Жуковка (т.е. символ психиатрии среди "личных архетипов"), обрамлён процесс был событиями у Тверской: презентацией мартыновской Казус Vita Nova в Фаланстере и передачей ему 1-го издания Vita Nova в ресторане "Фа-Соль" в Доме Композиторов. Дом капитана Семёновского полка Пашкова (с беседкой бельведера, вероятно, Осипа Бове) проявился здесь не только как булгаковская точка отсчёта (взгляд Воланда) и местоположение моей Школы, но и присуждением в нём 26-го второй в мире по величине премии "Большая книга" автору биографии барона Унгерна - Юзефовичу. Второе место занял "Каменный мост" Терехова.

23-го у католиков - день памяти Римского Папы Климента I (у правосл. - 25.11 ст.ст.), хиротонисанного ап. Петром; "крёстного отца" кириллицы, первым отдавшего свои мощи Русской Церкви. От его храма - уж почти год самой высокой точки Замоскворечья - я направился к другому, Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, на Софийскую набережную. Два моста я прошёл в тот день - Большой Москворецкий (где приземлился Руст) - к Премудрости Божией принимать Бехштейн ("это Эскориал" - говорил Чехов об этом месте) и Большой Каменный - направившись в Фаланстер на презентацию (+ продавалась переизданная Пёстрые прутья Иакова). Проверил рояль по каталогу - да, номер 1940 года, претензии к звуку всё ж были, но эти мастера делать дальше уже не хотели...

24-го Вежливый Отказ приступил к записи первого альбома, в к-м не будет моих партий (в Герани они были, хоть я и не играл)

25-го - встреча в Доме Композиторов, где была квартира исследователя Равеля Иван Иваныча (в неё я захаживал на порядок чаще, чем в гринденковско-кремеровскую, под к-й жил любимый Александр Сац) - прошла в трёхчасовой беседе вчетвером: за столиком - Мартынов, скрипач из Аквариума (рассказал ему о "золотой рыбке, погибшей на посту") и психиатр из Лондона, что заставило меня неизбежно вспомнить первую строчку из трудночитабельной в силу затейливости немецкого почерка книги моей прапрапрабабки:


zoom
в ДК начинался концерт 20-летия АСМ, и мы вышли на Тверскую. Психиатр по-английски исчезла на лосевские чтения, а Мартынов, взяв меня и скрипача под руки - вспоминал про деревья, не так давно ещё здесь стоявшие...